Любовь Аксельрод - К национальному вопросу

Дело в том, что как «Искра», так и Бунд сосредоточили все свое внимание исключительно на организационном вопросе. Не подлежит, конечно, ни малейшему сомнению, что всякий, посвященный в революционное дело, должен сознавать и понимать всю важность и серьезность организационных вопросов; для всякого действующего революционера должно быть вполне ясно, что от правильной постановки и правильного решения организационных задач зависит очень многое. Но то, что тревожит и волнует организаторов и вообще сознательных определившихся социал-демократов, уяснивших себе связь между принципиальными вопросами и вопросами организации, может оказаться совершенно неинтересным и мало объясняющим для тех, которые ищут разрешения и уяснения основных, принципиальных предпосылок. Возьму для примера хотя бы следующий факт. Как мы узнали из «Последних известий» и впоследствии из «Искры», Бунд, ведя переговоры о соглашениях с нашей партией, предъявил сперва максимальные требования, но, когда последняя отказалась от соглашения на таких условиях, то у Бунда оказались про запас еще и минимальные требования. Весьма понятно, что такой процесс договора мог сильно и серьезно волновать представителей Росс. Соц. — Дем. Раб. Партии; но, спрашивается, какое значение имеет этот факт для того еврейского интеллигента или еврейского рабочего, который стоит перед вопросами: Должен ли он, как еврей-социалист, непременно работать среди евреев, или же он исполнит свой социалистический долг, если станет служить своему идеалу в рядах общероссийского борющегося пролетариата? Должно ли еврейское социалистическое движение содействовать слиянию еврейского населения с христианским, или, наоборот, стремиться к обособленности? Эти основные, принципиальные вопросы не только не выясняются в прениях о типе организации, а, напротив, все более и более отодвигаются на задний план и все более и более исчезают в споре об организационных деталях. И именно благодаря тому обстоятельству, что центром этой полемики служит организационная сторона дела, Бунду удалось в течение продолжительного времени скрывать свою основную националистическую точку зрения. «Мы не националисты, читаем мы во всякой бундовской статье; мы только требуем самостоятельной еврейской организации и хотим войти в Р. С.-Д. Р. П. на началах федерации, а не просто автономии».

Отрицая и скрывая свою истинную националистическую сущность, писатели и агитаторы Бунда развивают и укрепляют на почве продолжительных организационных споров национальные страсти; нападая на «Искру» и систематически борясь против ее организационных взглядов, они сеют рознь и вражду между еврейским и всероссийским пролетариатом. Пора, поэтому, «Искре» поставить вопрос на чисто принципиальную почву и этим заставить Бунд ясно и прямо обнаружить свою националистическую тенденцию. Само собою разумеется, что размеры газетной статьи не позволяет мне всесторонне разобрать этот важный и, во многих отношениях, сложный еврейский национальный вопрос. Но читатель не будет судить меня строго, если он только не забудет той цели, которую я себе поставила. Цель же моя, повторяю, в том, чтобы перенести интересующий нас вопрос на исключительно принципиальную почву.

Как известно, очередной четвертый съезд Бунда пришел к тому заключению, что еврейский народ должен быть признан особою национальностью. Это признание евреев нацией легло в основу стремлений Бунда создать самостоятельную и независимую соц. — демокр. организацию. Несмотря на то, что это научное определение послужило базисом всех дальнейших программных выводов Бунда, бундовские писатели не посвятили ни одной брошюры и ни одной цельной статьи этому основному вопросу. Но, насколько можно заключить из разбросанных в бундовской литературе случайных замечаний, Бунд признал еврейский народ самостоятельной национальностью на том основании, что этому народу присущи специфические расовые и психологические черты. Я не стану оспаривать ту мысль Бунда, что евреи обладают некоторыми психологическими особенностями, отличающими их от других национальностей. Я даже пойду далее и скажу, что марксисты противоречили бы сами себе, если бы стали отрицать некоторые особенные психологические черты у такого народа, которые жил и боролся за свое существование при исключительных исторических условиях. Что особенные условия борьбы за существование порождают особенный психологический склад, это — аксиома для всякого марксиста. И какой-нибудь Штейнталь, Лацарус или другой социальный психолог будут совершенно правы, если на основании социальной психологии признают евреев особой национальностью. Но одно дело социальная психология, а другое дело политика. Социальная психология может с своей, чисто описательной, аналитической точки зрения найти в данной части населения данной страны достаточное количество специфических свойств для того, чтобы ее признать особой национальностью. Но политика преследует иные цели. Для нее важны не те особенности, которыми характеризуется данная часть населения, как психологическая разновидность, а те его конкретные, реальные условия на основании которых можно было бы отстаивать его самостоятельное экономическое и правовое существование. Поэтому, те элементы, которые делают возможным считать известную часть населения особой нацией с точки зрения психологической, совершенно недостаточны для того, чтобы признать ее самостоятельной нацией с точки зрения политической. А так как Бунд — не ученая коллегия, занимающаяся исследованием социальной психологии, а политическая организация, преследующая конкретные исторические цели, то вполне очевидно, что он ошибается, считая психологические особенности евреев достаточным базисом для самостоятельного существования их, как нации.