Андрей Цуканов - Философия

В дальнейшем жизнь Витгенштейна двигалась все по той же зигзагообразной траектории — он то занимался философией, то уезжал куда-нибудь. В 1935 г. он уехал в СССР и даже строил планы остаться там, но начавшиеся к тому времени репрессии остановили его.

Когда началась Вторая мировая война, он пошел работать санитаром в госпитале. После войны Витгенштейн уехал в Норвегию, где и умер в результате тяжелой болезни в 1950 г.

Герменевтика, то есть искусство толкования (интерпретации) священных текстов, появилась еще в античную эпоху. Многие греческие философы толковали тексты Гомера. В эпоху христианской философии под герменевтикой стали подразумевать толкование текстов Ветхого и Нового Заветов. В XX веке немецкий философ Ганс Георг Гадамер (род. в 1900 г.) по-новому взглянул на проблему герменевтики — как метода философского познания. В герменевтике проблема познания рассматривается прежде всего как проблема «понимания», толкования, или интерпретации.

Язык, на котором человек говорит иди пишет, тоже является одной из реальностей мира, отражающей структуру человеческого сознания. Тексты, которые мы интерпретируем, содержат в себе смыслы, отражающие структуру языковой реальности, а значит и, структуру реальности как таковой. В своей книге «Истина и метод» (1960) Гадамер писал: «Язык — это универсальная среда, в которой осуществляется само понимание. Способом этого осуществления является истолкование ».

Понять, истолковать текст или речь — не значит понять то, что хотел сказать его автор, не значит проникнуться к нему сочувствием. Герменевтическое понимание означает стремление «прийти к взаимопониманию в том, что касается сути дела». А суть дела содержится не в авторе, но в самом тексте. Текст, утверждал Гадамер, задает интерпретатору вопрос, понять текст — значит понять этот вопрос.

Допустим, ваш друг пишет вам: «В семь часов, когда уже рассвело, я иду за водой». Можно просто принять к сведению это сообщение и посочувствовать другу в его заботах, но если вы подходите к этому тексту с герменевтической точки зрения, то ваша задача извлечь из этого текста смыслы. Например, что «солнце в этой местности в семь часов уже встало», или то, что «в этой местности, по-видимому, нет водопровода». Иными словами, герменевтик ищет то, что говорит ему сам текст, что говорит ему язык этого текста: «слушать и слышать текст — вот задача толкователя ». Что же до автора текста, то он, по мнению Гадамера, «элемент почти случайный; однажды созданный им текст начинает жить независимо от своего творца».

При интерпретации текста возникает одна существенная проблема. Суть ее заключается в следующем: к прочтению, к пониманию текста толкователь всегда подходит с уже сформированным пред-пониманием. Например — перед нами текст о Первой мировой войне. Мы заранее знаем о ней то, что она началась из-за таких-то и таких-то социальноэкономических, политических причин. Читая текст о войне, мы, быть может, поймем нечто другое, извлечем смысл, который разрушит первичное пред-понимание, но сам при этом станет новым пред-пониманием, предваряющим следующее прочтение, и так далее — замыкается бесконечный так называемый герменевтический круг.

Гадамер, однако, увидел в этом и позитивные следствия. Во-первых, при восприятии текста может происходить столкновение противоположных версий пред-понимания — это позволяет воспринять проблему, явленную в тексте, в ее единстве и многогранности. Вторым положительным фактом является возникающее при этом осознание ограниченности собственной возможности понимания, помогающее интерпретатору правильно сформулировать адресованный тексту вопрос или выбрать правильный горизонт вопрошания.

Герменевтика, по Гадамеру, обращается к текстам как к субъектам с их собственной, индивидуальной истиной. Поэтому в ней мы воспринимаем тексты как предание, которое «есть язык, т.е. само заговаривает с нами подобно некоему Ты».

Мишель Фуко (1926—1984 гг.) родился 15 октября 1926 года во французском городе Пуатье в богатой буржуазной семье, исповедовавшей принцип: «Что важно, так это управлять самим собой». Фуко отлично учился в лицее, а затем и в коллеже. Особенно интересовала его история — в 12 лет он начал читать лекции по истории своим брату и сестре. Позже философ писал, что он «зачарован историей и отношением, которое существует между личным опытом и теми событиями, во власть которых мы попадаем».