[1) Ранняя формулировка тезиса о постоянном соответствии между предложением и спросом в сельском хозяйстве. Родбертус и экономисты-практики XVIII века]
[XII—580b] «Мимоходом выдвигаемая» Смитом теория о том, что хлеб создает для себя свой собственный спрос и т. д. {155} , — теория, с важным видом повторенная затем Мальтусом в его теории ренты и отчасти ставшая основой его теории народонаселения, — высказана [до Смита] очень выразительно в следующем отрывке:
«Хлеба имеется много или мало в соответствии с его потреблением. Если налицо больше ртов, то будет больше и хлеба, потому что будет больше рук для обработки земли; а если налицо больше хлеба, то окажется больше и ртов, так как изобилие увеличивает население» ([Arbuthnot, John.] An Inquiry into the Connection between the Present Price of Provisions, and the Size of Farms etc. By a Farmer. London, 1773, стр. 425).
Поэтому
«в сельском хозяйстве не может быть перепроизводства» (там же, стр. 62).
Фантазия Родбертуса, будто семена и т. д. не входят [в затраты фермера] как статья капитала {156} , [опровергается] сотнями сочинений, написанных отчасти самими фермерами в XVIII столетии (в особенности начиная с 60-х годов). Между тем было бы, наоборот, правильным утверждение, что у фермера рента входит в его затраты как статья расхода. Фермер причисляет ее к издержкам производства (и она, действительно, относится к его издержкам производства).
«Если… цена хлеба приблизительно такова, какой она должна была бы быть, то это может определяться только тем отношением, в котором стоимость земли находится к стоимости денег» (там же, стр. 132).
Нижеследующее место показывает, что с того момента, когда капитал овладевает земледелием, рента в представлении самого капиталистического фермера становится всего лишь вычетом из прибыли и что вся прибавочная стоимость начинает рассматриваться по существу как прибыль:
««Старый метод состоял в том, что прибыль фермера [его доля в валовом продукте] исчислялась тремя рентами» (издольщина). «5 младенческий период земледелия это было добросовестным и справедливым разделом собственности. В менее просвещенных странах этот метод применяется еще и теперь… Один доставляет землю и капитал, другой — знание и труд. Но на хорошо обработанной и плодородной почве рента имеет теперь наименьшее значение. Процент на свои деньги, или свой доход, человек должен исчислять на ту сумму, которую он может вложить в виде капитала и годовой затраты своего труда» (там же, стр. 34). [XII—580b]
[2) Натаниел Форстер о вражде между земельными собственниками и промышленниками]
[XIII—670а] «Земельные собственники и промышленники вечно враждуют между собой и завидуют выгодам друг друга» ([Forster, Nathaniel.] An Enquiry into the Causes of the Present High Price of Provisions etc. London, 1767, стр. 22, примечание). [XIII—670a]
[3) Взгляд Гопкинса на соотношение между рентой и прибылью]
[XIII — 669b] У Гопкинса (посмотреть то место, где говорится об этом {157} ) земельная рента наивно рассматривается как первоначальная форма прибавочной стоимости, а прибыль — как нечто производное от нее.
Гопкинс пишет:
«Когда… производители были одновременно и земледельцами и мануфактуристами, земельный собственник получал в качестве земельной ренты стоимость, равную 10 ф. ст. Предположим, что одна половина этой ренты уплачивалась в сырых продуктах, а другая половина — в промышленных изделиях. После разделения производителей на два класса (земледельцев и мануфактуристов) это могло бы так продолжаться и дальше. Однако на практике для земледельцев оказалось бы более удобным вносить земельным собственникам всю ренту и начислять ее на свой продукт при обмене его на продукт труда мануфактуристов с тем, чтобы справедливо распределить этот платеж между обоими классами и чтобы заработная плата и прибыль оставались на одном уровне и там и тут» (Th. Hopkins. Enquiries relative to the Laws which Regulate Rent, Profit etc. London, 1822, стр. 26). [XIII—669b]
[4) Кэри, Мальтус и Джемс Дикон Юм об улучшениях в земледелии]
[XI—490а] «Надо отметить, что собственника земли и фермера мы всегда рассматриваем как одно и то же лицо… Так обстоит дело в Соединенных Штатах» (Н. С. Carey. The Past, the Present, and the Future. Philadelphia, 1848, стр. 97).
«Человек всегда переходит от бедной почвы к лучшей, а затем возвращается назад к первоначальной бедной почве и перепахивает мергель или известь, и такие переходы постоянно повторяются… И на каждом этапе этого пути человек создает все лучшую и лучшую машину. {158} .. Капитал может вкладываться в земледелие с большей выгодой, чем в машины, потому что машины одного и того же рода обладают всего лишь одинаковой эффективностью, тогда как продуктивность земли все больше повышается… Выигрыш от применения паровой машины состоит в том, что она сберегает заработную плату за труд по превращению, скажем, шерсти в сукно — минус убыток от изнашивания машины. Между тем труд, прилагаемый к обработке почвы, производит заработную плату плюс выгоды от улучшения земли-машины… Поэтому участок земли, приносящий ежегодно 100 ф. ст. дохода, продается дороже, чем паровая машина, приносящая такой же доход… Покупатель земельного участка знает, что земля эта оплатит ему заработную плату и процент плюс увеличение стоимости этого участка земли в результате его использования. А покупатель паровой машины знает, что она оплатит ему заработную плату и процент минус уменьшение стоимости этой паровой машины в результате ее использования. Первый покупает такую машину, которая улучшается по мере пользования ею; второй — такую машину, которая ухудшается по мере пользования ею… Земля представляет собой такую машину, на которую новый капитал и труд могут затрачиваться со все возрастающей выгодой, тогда как на паровую машину такого рода затраты, приносящие всё возрастающий доход, сделаны быть не могут» (там же, стр. 129–131).
Читать дальше
