Карл Маркс: Собрание сочинений, том 26, ч.3

«Труд — не единственный элемент, затраченный на производство капитала» («Definitions», edited by Cazenove, стр. 29).

«Что такое издержки производства?.. Это — то количество труда, в его натуральной форме, которое требуется для производства товара и для получения потребляемых при его производстве орудий и материалов, плюс то добавочное количество труда, которое соответствует обычной прибыли на авансированный капитал за все время его авансирования» (там же, стр. 74–75).

«По той же причине совершенно неправ г-н Милль, называя капитал накопленным трудом. Капитал можно было бы, пожалуй, назвать накопленным трудом плюс прибыль, но его безусловно нельзя определять как один лишь накопленный труд, если только мы не решимся назвать прибыль трудом» (там же, стр. 60–61).

«Совершенно ошибочно говорить, что стоимости товаров регулируются или определяются необходимым для их производства количеством труда и капитала. Совершенно правильно будет сказать, что они регулируются количеством труда и прибыли, необходимым для их производства» (там же, стр. 129).

По этому поводу Кейзнов говорит в примечании на стр. 130:

«Против выражения «труд и прибыль» можно возразить, что это не соотносительные понятия, так как труд есть деятельность, а прибыль — результат, первый есть причина, а вторая — следствие. Поэтому г-н Сениор заменил это выражение выражением «труд и воздержание» (а именно, по Сениору: «Кто превращает свой доход в капитал, тот воздерживается от тех удовольствий, которые доставило бы ему расходование этого капитала»)… Надо признать, однако, что не воздержание, а производительное применение капитала является причиной прибыли».

Великолепное объяснение! Стоимость товара состоит из содержащегося в нем труда плюс прибыль; из труда, который содержится в нем, и из труда, который в нем не содержится, но подлежит оплате при покупке товара.

Дальнейшая полемика Мальтуса против Рикардо:

«Утверждение Рикардо, что в той же самой мере, в какой повышается стоимость заработной платы, прибыль понижается, и наоборот, верно лишь при предположении, что товары, на производство которых затрачено одно и то же количество труда, всегда имеют одинаковую стоимость, — предположение, которое оказывается верным едва ли в одном случае из 500, как это необходимо происходит вследствие того, что с развитием цивилизации и техники количество применяемого основного капитала все время возрастает, а периоды оборота оборотного капитала становятся все более различными и неравными» («Definitions», London, 1827, стр. 31–32). (То же самое место — на стр. 53–54 издания Кейзнова, где Мальтус дословно говорит следующее: «Естественное положение вещей» искажает рикардовскую меру стоимости, так как это положение вещей «с развитием цивилизации и техники имеет тенденцию непрерывно увеличивать количество применяемого основного капитала и делать периоды оборота оборотного капитала все более различными и неравными».)

«Сам г-н Рикардо признаёт значительные исключения из своего правила; но если рассмотреть случаи, относящиеся к его исключениям, т. е. те случаи, где количества применяемого основного капитала неодинаковы и обладают различной долговечностью и где периоды оборота применяемого оборотного капитала различны, то мы найдем, что случаи эти столь многочисленны, что правило можно считать исключением, а исключения — правилом» («Definitions», edited by Cazenove, стр. 50).

В соответствии со сказанным раньше, Мальтус дает еще и такое определение стоимости [10]

«Стоимость — это даваемая товару оценка, основанная на его издержках для покупателя, или на той жертве, которую должен принести покупатель, чтобы приобрести товар, и которая измеряется количеством труда, даваемым им в обмен на этот товар, или, что сводится к тому же самому, тем трудом, которым товар распоряжается» (там же, стр. 8–9).

В качестве различия между Мальтусом и Рикардо Кейзнов отмечает также следующее:

[763] «Г-н Рикардо вместе с А. Смитом принимал труд за правильную меру издержек, но он применял эту меру лишь к издержкам для производителя… Она одинаково применима и как мера издержек для покупателя» (там же, стр. 56–57).

Другими словами: стоимость товара равна сумме денег, которую должен заплатить покупатель, а эта сумма денег лучше всего оценивается той массой простого труда, которая может быть куплена на эти деньги {5} . Но чем определяется эта сумма денег, об этом здесь, конечно, не сказано ни слова. Перед нами совершенно вульгарное представление, какое люди имеют об этом предмете в обыденной жизни, — простая тривиальность, высокопарно выраженная. Другими словами, это означает не что иное, как отождествление цены издержек и стоимости, — смешение, которое у А. Смита и еще более у Рикардо противоречит их действительному анализу, но которое Мальтус возводит в закон. Тем самым здесь перед нами то представление о стоимости, которое свойственно погрязшему в конкуренции и знающему только создаваемую ею видимость филистеру мира конкуренции. Чем же определяется цена издержек? Величиной авансированного капитала плюс прибыль. А чем определяется прибыль? Откуда берется фонд для нее, откуда берется прибавочный продукт, в котором представлена эта прибавочная стоимость? Если речь идет лишь о номинальном повышении денежной цены, то повысить стоимость товаров — самое легкое дело. А чем определяется стоимость авансированного капитала? Стоимостью содержащегося в нем труда, говорит Мальтус. А чем определяется последняя? Стоимостью тех товаров, на которые расходуется заработная плата. А стоимость этих товаров? Стоимостью труда плюс прибыль. Мы так и не перестаем вращаться в порочном кругу. Предположим, что рабочему действительно уплачивается стоимость его труда, т. е. что товары (или сумма денег), составляющие его заработную плату, равны стоимости товаров (сумме денег), в которых овеществляется его труд, так что, получая 100 талеров заработной платы, он присоединяет к сырью и т. д., — короче, к авансированному [постоянному] капиталу, — также всего лишь стоимость в 100 талеров. В таком случае прибыль может вообще состоять лишь из делаемой при продаже продавцом надбавки к действительной стоимости товара. Это делают все продавцы. Поскольку, следовательно, капиталисты обмениваются товарами друг с другом, никто из них ничего не реализует путем такой надбавки, и меньше всего таким путем образуется добавочный фонд, из которого они могли бы черпать свои доходы. Только те капиталисты, товары которых входят в потребление рабочего класса, будут получать действительную, а не воображаемую прибыль, ибо они продают обратно рабочим товар дороже, чем купили его у них. Товар, купленный ими у рабочих за 100 талеров, они продадут обратно рабочим за 110 талеров, т. е. они продадут им обратно только 10/ 11продукта, a оставят себе. Но это означает лишь то, что из тех, например, 11 часов, в течение которых работал рабочий, ему оплачивается только 10 часов, ему дается лишь продукт 10 часов, тогда как один час, или продукт одного часа, достается без эквивалента капиталисту, А ведь это, в свою очередь, означает, что — во взаимоотношениях с рабочим классом — прибыль получается оттого, что рабочий класс часть своего труда отдает капиталистам даром, что, следовательно, «количество труда» не сводится к тому же самому, что и «стоимость труда». Но все другие капиталисты получали бы прибыль только в воображении, так как у них не было бы указанного выхода.