Вадим Васильев - История новоевропейской философии

Во — первых, он в качестве базового положения он декларирует следующий пункт.

Что такое Человек? В чем уникальность человеческого существа в ряду других созданий? Ведь он не самое совершенное творение. Он менее совершенен в духовном плане, чем ангел, например, в чувственном плане он гораздо менее совершенен, чем животное. В чем его уникальность? В том уникальность, что человек это, своего рода, Микрокосм. Т. е. это такое существо, которое имеет, что‑то от и низшего мира и высшего. От высшего мира — разум — способность постижения необходимых истин, идей, первоначал; от низшего — развитую чувственную способность. И все это он соединяет в себе. Это значит, что сущностью своей объемлет мир, и именно поэтому может быть назван Микрокосмом. Да, это старая философема, еще у Демокрита она встречается, сам термин. Малый Мирострой, большой Макрокосмос. Дело в том, что этот ход мысли позволяет Николаю перебросить нить от человека, понятия человека к теме максимальности. Ведь мир, как мы знаем — Макрокосм. А если Человек — это малый мир, то малое и большое значения не имеют, в Боге Минимум и Максимум совпадают. Бог и объемлет все и в каждой мельчайшей точке материи находится, именно поэтому минимум может быть назван минимумом. Величина не важна, важно, что если человек — Космос, Мир, то он Максимум. Вот у нас определился третий Максимум.

Смотрим теперь характеристики этого Максимума. Поскольку это Максимум, то мы имеем дело с неким божественным началом; поскольку это Максимум, в его человеческом облике, то мы имеем дело здесь с человеческой природой.

Вопрос (неразборчиво)

А вот так и получается, что третий Максимум объединяет в себе божественное начало и человеческую природу, он представляет из себя единство божественной и человеческой природы, но именно в одном лице, поскольку мы говорим о Максимуме, как определенной единой инстанции.

Тут можно аплодировать, потому, что дедукция Бога — Сына завершена: с одной стороны известно, что он вторая ипостась Бога, с другой, можно сказать, что он представляет собой неслиянное и нераздельное единство божественной и человеческой природы.

Вот такое рассуждение. Любопытны его следствия. Дальше идет все как по маслу, когда этот трудный и неочевидный ход сделан. Правда, тут еще надо сказать, что логические шероховатости остаются, т. к. мы не раз говорили, что любая вещь утрачивает свою качественную определенность, будучи возведенной в степень бесконечности. Ну, а почему человеческая определенность не утрачивается? А если сказать, что она просто сворачивается, тогда и про все же вещи можно сказать, что они сворачиваются в Боге. Тогда мы можем умножать Максимумы, пока не надоест, говорить о максимуме столов, например, и т. д. Николай в общем чувствует, что здесь, несмотря на то, что воде бы какая то внешняя убедительность в этом ходе есть — сравнивать человека с Микрокосмом — но это скорее не доказательство, а именно иллюстрация. И поэтому, будучи, честным, беспартийным в интеллектуальном плане философом, он говорит, что остается некий момент непостижимости в том, что не растворяется человеческая природа в максимальном, чудо здесь присутствует.

Но, коль скоро мы этот шаг сделали — дальше уже проще.

Если в Христе сосредоточена вся человеческая природа, то любое действие конкретного человека — Христа — в тот период существования Бога- Сына, когда он был облачен в человеческое тело, любое его действие, любой поступок (взмах рукой, произнесенное слово) отразится на судьбах всего человечества. Почему так? Христос не просто человек, в нем сосредоточена вся полнота человеческой природы. Каждый из нас отдельный человек, но в той мере, в какой мы люди, у нас есть общая природа, человеческая. Мы не властны над своей сущностью, своей человеческой природой. Мы можем совершать хорошие или дурные поступки, но это будет лишь фактом нашей личной биографии (хотя, если поступки очень плохие, мы можем запятнать и всю человеческую природу, это верно), но все‑таки прямого воздействия на нашу природу, нашу сущность мы оказать не в состоянии. А вот не так с Христом. Он и есть сама эта природа. И хочет он того или нет, но все, что он делает, меняет нашу природу в определенном направлении. Его поступки имеют общезначимый характер. И здесь мы поставим вопрос о следующем важнейшем догмате христианства — о крестной смерти и воскрешении Христа.

Вопрос с места (неразборчиво).

Согласен с Вами. Но здесь можно и догмат нераздельности показать — Христос — Максимум, а в Максимуме содержится все. Вот Вам и нераздельность, верно? Он все вбирает в себя, абсолютное тождество в абсолютной простоте. Поэтому аргументация здесь недостаточно сильная, можно решить эти проблемы. С другой стороны, все равно неочевидно как помыслить это, но у Николая готов ответ и на это. Мы просто Рассудком пытаемся схватить эти вопросы. Это значит, что мы погрязли в обыденной жизни. У нас ведь есть Разум, который рассчитан на постижение этих материй, но его надо освободить, развивать, тренировать. В частности тренировать на математических аналогиях, например. И тогда мы научимся это понимать.