Олег Терновой - Хосе Марти

Все, что он делал, было проникнуто непоколебимой волей и уверенностью. Марти никогда не терял самообладания; так, накануне восстания на Кубе, 10 января 1895 г., американские власти, используя донос предателя, нанесли серьезный удар кубинской революции, конфисковав в порту Фернандина (южное побережье США) подготовленное к отправке на Кубу оружие, но провал «плана Фернандина» не обескуражил Марти:

29 января он подписывает приказ о начале восстания на Кубе.

Огромная теоретическая и практическая деятельность Марти была посвящена одной цели, одной задаче — подготовке войны за независимость Кубы. Марти стал признанным вождем революционной кубинской эмиграции, патриотических сил на самом острове. Без преувеличения можно сказать, что он был душой грядущей революции 1895 г. С его именем связывался образ «свободной Кубы», гордой, непокоренной, борющейся. Своей верностью этому идеалу, страстной убежденностью в правоте задуманного им дела Марти завоевал огромный авторитет среди соотечественников, среди своих ближайших соратников А. Масео, М. Гомеса, К. Гарсиа.

Внешне Марти мало чем выделялся среди многих других кубинских эмигрантов. Он был невысокого роста, несколько даже болезненного вида и хрупкого телосложения; пожалуй, лишь высокий лоб и открытый взгляд, то задумчивый, то грустный и печальный, свидетельствовали о том, что перед вами человек незаурядного ума и большого сердца. Его добрая улыбка располагала к себе, говорила о внутреннем благородстве и человеколюбии.

Это первое впечатление не было обманчивым, но вряд ли можно было назвать Марти «добреньким» и «сентиментальным». Его чувства, природная экспансивность кубинца всегда основывались на идейной убежденности, верности революционным идеалам. Он высоко ценил верную дружбу, но никогда ложно понятое чувство личной дружбы и привязанности не могло ввести его в заблуждение и поступиться принципами. В этом убедились даже его самые близкие соратники и друзья по борьбе М. Гомес и А. Масео, когда Марти решительно обрушился на их ошибочные тактические установки. Но верно и другое: как друг, он сделал все, чтобы помочь им избавиться от ошибок. Впоследствии и Гомес и Масео с признательностью вспоминали об этом уроке.

Кристальная честность в мыслях и поступках была отличительной чертой характера Марти. «Честность, — писал он, — несовместима ни со слабостью, ни с трусливостью, ни с робким обращением к врагу за советом, ни с уступками противнику. Честность — это непоколебимая защита своих идеалов, стойкость перед требованиями заблуждающихся, перед шумихой тщеславных, перед натиском тех, кому своекорыстные интересы дороже, чем благо родины» (11, стр. 228).

К концу 80-х годов имя Марти получило широкую известность. Но даже став популярным и признанным революционным лидером, он всегда держался с естественной скромностью и простотой, свойственной великим людям, сознающим свои силы и значение своего дела. Ему было чуждо стремление к возвеличиванию своей личности и каким-либо особым почестям и званиям. По-видимому, не случайно Марти избрал для главы Кубинской революционной партии название делегат (el Delegado), а не председатель (el Presidente), с тем чтобы оно не ассоциировалось с высоким званием президента республики «свободной Кубы». Прибыв в 1895 г. на остров, где уже разгорелась война за независимость, Марти заявил: «Я не хочу ни на йоту превышать те полномочия, которыми я наделен сейчас… эти полномочия должны быть возобновлены собранием делегатов кубинского народа, то есть вооруженных революционеров» (приложение, стр. 191–192).

Среди своих соратников Марти заметно выделялся своими поистине энциклопедическими знаниями, глубокой теоретической подготовкой. Как теоретику-мыслителю, идеологу революции, ему было присуще стремление во что бы то ни стало разобраться в самой сути анализируемых проблем.

Ум и талант мыслителя органически сочетались у Марти с его мастерством трибуна «глаголом жечь сердца людей». В его речах и выступлениях чувствовались логика и убежденность мыслителя, непоколебимая воля революционера-борца и, конечно, темперамент и страстность, в которых национальный характер кубинца был помножен на одухотворенность, свойственную людям, увлеченным высокими идеалами и презирающим любые проявления обывательского смирения и благополучия. «Не смерть страшна. Ужасно мертвым жить» — эти слова Марти стали символом всей его жизни, неотъемлемой чертой его морального облика. И никакие трудности борьбы, ни размолвка с семьей не помешали ему следовать велению революционного долга.