Олег Терновой - Хосе Марти

Жизнь и деятельность Хосе Марти неразрывно связаны с борьбой кубинского народа против колониального господства Испании во второй половине XIX в. Эта борьба явилась закономерным продолжением исторического поворота в судьбах латиноамериканских народов, начатого великой войной за независимость в Латинской Америке 1810–1826 гг., во главе которой стояли такие выдающиеся борцы за национальное освобождение, как Симон Боливар, Мигель Идальго и Хосе Сан-Мартин. Оценивая их роль в истории латиноамериканского национально-освободительного движения, Марти в работе «Три героя» писал: «…три героя в Америке священны: Боливар из Венесуэлы, Сан-Мартин из Рио-де-Ла-Платы, Идальго из Мексики» (11, стр. 138) [1] Здесь и далее первая цифра в скобках означает порядковый номер в списке литературы (в конце книги), где указаны выходные данные цитируемого произведения; если это произведение включено в приложение к данной книге, то вместо цифры указывается «приложение». .

Война за независимость испанских колоний в Америке 1810–1826 гг. по своему характеру была буржуазной национально-освободительной революцией. Ее главным итогом явилось уничтожение на Американском континенте колониальной системы Испании и Португалии и образование на ее развалинах независимых государств Латинской Америки. Национальная независимость Гаити была провозглашена в 1804 г., Парагвая и Венесуэлы— в 1811 г., Аргентины — в 1816 г., Чили — в 1818 г., Колумбии — в 1819 г., Перу, Мексики и стран Центральной Америки (Коста-Рика, Сальвадор, Гватемала, Гондурас, Никарагуа) — в 1821 г., Бразилии и Эквадора — в 1822 г., Боливии — в 1825 г. и Уругвая — в 1828 г., Доминиканской республики — в 1844 г.

Куба и Пуэрто-Рико остались под властью Испании вплоть до 1898 г. Попытки Боливара в первой четверти XIX в. освободить эти острова не увенчались успехом. Испании, обладавшей довольно сильным флотом, удалось удержать свои островные владения. Однако это лишь отсрочило, но не отвратило исторической неизбежности краха испанского колониального владычества.

К середине XIX в. испанский колониальный режим на Кубе мало в чем изменился.

Руководствуясь интересами метрополии и ее торговцев, он поддерживал систему беспощадной эксплуатации местного населения, препятствовал развитию производства и обмена с другими странами. Это серьезно задевало интересы местных собственников-креолов, стремившихся расширять свое хозяйство и торговые операции. Вся законодательная, исполнительная и судебная власть на острове осуществлялась представителем Испании — капитан-генералом (губернатором). Последний фактически пользовался неограниченными прерогативами и управлял, совершенно не считаясь с интересами и мнением местных жителей.

Население острова было бесправным. В конце колониального периода только 3 % всего населения Кубы пользовалось избирательным правом, причем в испанские кортесы от 14 тыс. испанцев, проживавших на Кубе, посылалось 16 депутатов, а от 1 млн. уроженцев острова — всего 8.

На Кубе, этой колониальной вотчине монархической Испании, в резкой форме отразились все пороки метрополии. Находясь в Испании, Марти писал в 1873 г.: «Испания — страна разъединенная, разобщенная, с ее лживыми политиками и продажным чиновничеством, с отсталой промышленностью и пришедшей в упадок торговлей, страна, опустошенная и разоренная, не может вести Кубу туда, куда влекут ее молодые силы, куда торговые и культурные связи с новыми и процветающими странами притягивают ее с непреодолимой силой» (11, стр. 235).

В XIX в. Куба представляла собой отсталую аграрную страну со слаборазвитой промышленностью. Плантационное хозяйство, использовавшее принудительный труд негров-рабов и рассчитанное на экспорт различных продуктов сельскохозяйственного производства, составляло почти в течение всего прошлого века основу кубинской экономической системы. Лишь в 1886 г. на Кубе было отменено рабство, которое наряду с колониальным режимом серьезно тормозило развитие в стране капиталистических отношений. К концу XIX в. экономика Кубы, все более и более специализировавшаяся на производстве сахара, приобретает ярко выраженный монокультурный характер. Увеличив производство тростникового сахара с 10 тыс. т в 1774 г. до 1 млн. т в 1894 г. (около одной трети мирового производства), маленькая страна превратилась в огромный сентраль (сахарный завод), работающий на мировой рынок. Монокультурность экономики поставила всю жизнь острова в полную зависимость от конъюнктуры этого рынка.