Эрих Фромм: Душа человека

интенсивный эгоизм означает, что для других остается лишь мало интереса, любви или симпатии, однако это не связано непременно с переоценкой собственных субъективных действий. Иначе говоря, крайний эгоист не обязательно также экстремально нарциссичен; себялюбие не означает непременно слепоту в отношении объективной реальности.

* Существуют и другие, более безобидные формы группового нарциссизма, которые относятся к небольшим группам — таким, как ложи, небольшие религиозные секты, "старые школы" и т. д. Хотя степень нарциссизма в таких случаях может быть и не меньше, чем в больших группах, но он менее опасен просто потому, что эти группы не располагают большой властью и едва ли могут причинить вред.

*В качестве примера специфических мер, которые можно было бы предпринять, назову следующие: учебники истории должны быть переписаны в учебники всемирной истории, в которых жизнь каждого народа будет излагаться в правильном, соответствующем действительности соотношении, не искажающем пропорций; карты мира должны быть во всех странах одинаковыми, не преувеличивающими размеры той или иной страны. Кроме того, нужно демонстрировать фильмы, которые могли бы вызывать гордость за человеческую расу, показывать, как великие достижения человечества складывались из многих отдельных достижений различных групп.

* Фрейд недвусмысленно выступает против теории Мелани Клейн, согласно которой Эдипов комплекс появляется только к началу второго года жизни ребенка.

*В этой связи интересно отметить, что сицилийская мафия — тесно связанное тайное мужское сообщество, из которого исключены женщины (к слову, им никогда не причиняют страданий), — называется своими членами "мама".

*В некоторых важных аспектах моя точка зрения сходна с положениями К. Г. Юнга, который первым освободил инцестуальный комплекс от его узко сексуальных ограничений. Вместе с тем во многих существенных моментах я расхожусь с Юнгом. Если бы я захотел подробнее остановиться на этих разногласиях, это вышло бы за рамки данной книги.

*Ср., например, двойную роль индийской богини Кали в мифологии и символизирование матери в образах тигра, льва, ведьмы или колдуньи, пожирающей детей, в снах.

*Я хотел бы лишь кратко указать на различия в структуре культур и религий, в центре которых находится либо мать, либо отец. Католические страны на юге Европы и в Латинской Америке и протестантские страны на севере Европы и в Северной Америке служат этому хорошим подтверждением. Психологическими различиями занимался Макс Вебер в своей "Протестантской этике"; сам я останавливался на этом в книге "Бегство от свободы".

*Хьюз Р. Лисица на чердаке. Деревянная пастушка. М., 1977.С.234-236

*Я хотел бы предложить эмпирическую программу исследования, которая с помощью "проективной анкеты" даст возможность установить, как часто

встречаются люди, страдающие некрофилией, экстремальным нарциссизмом и инцестуальным симбиозом. Такая анкета может быть применена в ходе репрезентативного опроса различных слоев населения США. Это дало бы возможность не только установить, как часто встречается "синдром распада", но и в каком отношении он находится к другим факторам, таким, как социально- экономическая ситуация, воспитание, религия и географическое положение.

*Маркс задал особенно много головоломок в этой дилемме. Он говорил о "сущности человека", хотя и не пользовался этим выражением после "Экономическо-философских рукописей 1844 года", он говорил, например, о "неизуродованном" человеке, что само по себе предполагает возможность изуродовать человеческую природу. В третьем томе "Капитала" он все еще использует понятие "человеческая природа" и обозначает в качестве неотчужденного такой труд, который имеет место "при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адекватных ей" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. 2.С. 387). Кроме того, Маркс представлял точку зрения, согласно которой человек сам создает себя в процессе истории, а в одном месте он даже утверждал, что сущность человека есть не что иное, как "совокупность общественных отношений", в которой он живет. Очевидно, Маркс, с одной стороны, не хотел отказываться от своего представления о природе человека, но, с другой стороны, не хотел также оказаться во власти неисторического, неэволюционного подхода. На самом деле он так и не нашел разрешения этой дилеммы, поскольку не дал определения природы человека, а его высказывания на эту тему остались весьма неопределенными и противоречивыми.