М Пушкарева: Проблема соотношения понятий бессознательной и неявной деятельности в основах общего наукоучения Фихте

______________ * Ibid., S. 481. ** Ibid., S. 481.

Анализируя противоречивую природу взаимодействия "Я" и "Не-Я", Фихте приходит в конце концов к следующему результату: "Я полагает в себе отчасти страдание, поскольку оно полагает деятельность в Не-Я; но отчасти оно не полагает в себе страдания, поскольку оно полагает в Не-Я деятельность; и наоборот".*

______________ * Ibid., S. 481.

Итак, не всей деятельности, положенной в "Я", соответствует страдание в "Не-Я". Следовательно, имеется какая-то часть деятельности в "Я", которой не соответствует страдание в "Не-Я". Такую деятельность, которой в противочлене ничего не соответствует, Фихте называет "независимой деятельностью".* Такая деятельность не может быть обнаружена явно и носит, по всей видимости, скрытый характер. Страдательное состояние "Я" обусловлено, таким образом, не воздействием на него чьего-то (С.9) внешнего "Я", а самим специфическим способом взаимодействия как бы двух уровней самого "Я" - абсолютного (бесконечного) и относительного (конечного) "Я". Другими словами, человеческая деятельность претерпевает страдания не потому, что наталкивается на какое-либо препятствие или границу, а в силу своей саморазорванности на абсолютное и относительное бытие. Даже при полном успехе наших действий нас что-то томит и гнетёт, не давая абсолютного самоудовлетворения. К такому самоудовлетворению, как мы отметили выше, стремиться и не следует; в противном случае мы будем постоянно сворачивать с пути добродетели.

______________ * P.P.Gaidenko: Философия Фихте и современность, Moskau, Mysl, 1979, S. 60

Таким образом, если деятельности в "Я" соответствует страдание в "Не-Я", то возникает взаимосменяемость действия - страдания; в том же случае, если такого соответствия нет, то приходится вести речь о "независимой" или неявной деятельности.

Но теперь, рассуждает Фихте, необходимо снять противоречие между "взаимоопределением действия - страдания" и "независимой деятельностью". Требуется новый теоретический синтез, в котором данные противоположности вновь бы себя ограничили. Но так до бесконечности продолжаться этот диалектический процесс взаимоограничения не может. Поэтому Фихте и превращает независимую деятельность в основание отношения между страданием и действием. Однако что, спрашивается, может означать такая "независимая" или неявная деятельность самого "Я"? Ведь всё, что происходит в "Я", нельзя назвать неявной деятельностью, поскольку неявное есть то, что скрыто от "Я", которое вполне осознанно может ставить перед собой цели, выбирать средства и предметы для своей деятельности, достигать вполне явных и ощутимых результатов.

Итак, каким же образом можно допустить деятельность "Я", которая в то же время скрыта от "Я", а значит, и не есть деятельность "Я"? Фихте, как известно, не признает никакой иной реальности, кроме деятельности "Я". Абстрагируясь от тезиса о независимом от "Я" бытии, он вынужден вместо данного тезиса ввести понятие деятельности "Я", не производимой самим "Я", т.е. не сознаваемой им. Как видим, решение вопроса о существовании независимой деятельности он постепенно отодвигает в область проблемы бессознательного. В целом же мы склоняемся к тому выводу, что "Я" имеет очень слаженную и динамичную структуру. Данный результат вытекает хотя бы из осознания того факта, что даже продукты своей собственной деятельности по самоограничению "Я" не в состоянии осознать в себе полностью и непосредственно.

Таким образом, следует подумать о разграничении понятий независимой и бессознательной деятельности. Вероятнее всего, не сознаваемая или неявная деятельность - это та, которая до конца не сознаётся нами, хотя нами и производится. Но поскольку любая деятельность - это определённая система элементов, то неявная деятельность есть действие такого элемента, который дополняет до полной системы деятельности предмет, цели, средства и результаты, существующие в явном виде. Бессознательная же деятельность не производится "Я", указывая на то, что помимо самого "Я" есть ещё некоторое, от него независимое бытие. Однако из этого не следует делать того вывода, что фихтевская дедукция "независимой" деятельности и взаимосмены "действия страдания", осуществляемая из понятия "Я", наталкивается на непреодолимые трудности. Следует учитывать тот момент, что сам Фихте не удовлетворяется идеалистической системой. В ней абсолютное Я предстаёт как Абсолют, из которого выводится всё прочее. Именно так смотрят на наукоучение все его друзья и враги. Однако на самом деле речь идёт о более высоком понятии (SW X 193; GA II, 8, 202). "Als transzendentaler Idealismus steht die Wissenschaftslehre weder im Absoluten noch in der Faktizitat phanomenalen Daseins, wie der dogmatische Idealismus, sondern im Einheitspunkte beider (SW X 114) (GA II/8, 52)"*