Христос Яннарас: Личность и Эрос

Термин "лицо", "личность" (πρόσωπον) был введен в поле онтологической проблематики в IV в. христианскими богословами греческого Востока, точнее — Григорием Нисским (ум. 394 г.) [14] См. Klaus Oehler, Antike Philosophie und Byzantinisches Mittelalter, München (C.H. Beck-Verlag) 1969, S. 25-26: "Bei ihm (Gregor von Nyssa) wird ausdrücklich, was bei Basileios nur unausdricklich gemeint ist: die nähere Eingrenzung des Hypostasebegriffs durch die Gleichsetzung mit dem Begriff Prosopon (πρόσωπον, Person) ("У него [Григория Нисского] ясно выражено то, что у Василия только неявно подразумевается: ближайшее ограничение понятия ипостаси через отождествление с понятием Prosopon (πρόσωπον, Лицо)". . Церковные писатели первых столетий христианства пытались выразить церковный опыт истины о Троичном Боге, то есть определить способ божественного Бытия, как он открывается в истории, и отделить эту истину от ее еретических искажений (ереси ариан, савеллиан, евномиан, аполлинаристов). Для этого они пытались истолковать термины неоплатонической онтологии [15] — "οὐσία" и "ὑπόστασις" — применительно к божественной Сущности и трем божественным Ипостасям. Требовалось показать различие трех Ипостасей, "своеобразие" каждой из них, не упраздняя при этом единства Одного Божества, "единосущности" Ипостасей.

Однако вплоть до эпохи Каппадокийских отцов (Василия Великого, ум. 379, Григория Назианзина, ум. 390, и Григория Нисского) оба термина, "οὐσία" и "ὑπόστασις", не имели однозначного толкования, а потому часто смешивались или отождествлялись друг с другом [16] . Характерно, что даже Первый Вселенский Собор под термином "ὁμοούσιος" подразумевал "одну сущность и ипостась". Каппадокийцы первыми провели точное различение терминов "ὑπόστασις" и "οὐσία", истолковав их на основе аристотелевского различения "первой" и "второй" сущностей [17] . Термин "ипостась" наполняется содержанием аристотелевского понятия "первой сущности" и становится у Григория Нисского синонимом "Лица". Лицо, или ипостась, отличается от сущности, или природы, уникальностью и неповторимостью свойств. Ипостась — это "своеобразие", инаковость. Она определяется как "стечение свойств каждого сущего, его своеобразный признак" [18] , как "понятие, которое посредством явленных признаков представляет общее и неописуемое, заключенное в некоторой вещи" [19] . Сущность же есть универсалия, вид, общность признаков. "Сущность не дробится в некую инаковость природы" [20] — "умеющие исследовать такие вопросы показали, что в сущности невозможно помыслить никакого различия, если некто любящий ее и обнажающий от созерцаемых при ней качеств и свойств будет испытывать ее саму по себе, в соответствии с принципом бытия" [21] .

О том, как дальше развивались оба термина и как они толковались позднейшими отцами, будет сказано ниже. Сейчас нас главным образом интересует первичное введение термина "лицо, личность" в сферу онтологии, его изначальное определение как "особого отличительного признака каждого существа": "невыразимость" личности, ее абсолютная инаковость. Именно эта абсолютная инаковость, как бытийное отличие от сущности, составляет то онтологическое содержание, которое вложила в термин "лицо" греческая патристика. Мы постигаем сущность как универсалию, вид, как общность признаков. Но что касается Бога и человека, здесь сущность существует только в "лицах", а лицо, личность есть абсолютная инаковость по отношению к общим признакам сущности. Лицо отличается от сущности, или природы, "своеобразием" и неповторимостью того способа, каким воплощаются общие бытийные признаки сущности. Иначе говоря, оно отличается от всего, что может быть понято как " вообще сущее", общность признаков, общий вид.

В конечном счете различие проводится между способом бытия, то есть личностью как абсолютной инаковостью, и интеллектуальным схватыванием сущности, то есть сущего как общего, как общности предметных признаков. Это значит, что онтологический вопрос, вопрос о способе бытия существующего, может быть поставлен только в пределах реальности личности, на основе приоритета личности перед сущностью, приоритета бытия передпостижением пред–метных сущностей.

Личность, будучи абсолютной инаковостью, отличается от всего, что может быть схвачено мыслью как "вообще сущее", как общность признаков. Поэтому и способ бытия каждой личности не поддается объективному определению, является единственным, своеобразным и неповторимым: ведь любое определение и любая категория непременно представляет собой некоторую общность признаков. "Своеобразие" личности (ее инаковость) не может быть определено, но может быть только пережито как со–бытие, то есть как единственное, уникальное и неповторимое отношение. Инаковость по определению соотносительна: она всегда определяется "в связи с чем‑то"; и эта абсолютная инаковость может быть пережита только как единственное и неповторимое отношение. Это значит, что применительно к личности отношение, или соотнесенность, имеет не просто сравнительный характер, оказывается не просто способом осмысления инаковости как различия онтических индивидуальностей. Речь идет о способе бытия - такого бытия, которое не просто проявляется, но осуществляется как отношение. Личность существует только как динамическая соотнесенность, только в положении "напротив", только как единственное и неповторимое отношение. В событии этого отношения проявление второго члена личностной соотнесенности — "того, по отношению к чему" — обусловлено проявлением инаковости личности (бытийного "как", или способа бытия). И в то же время "то, по отношению к чему" (πρός τι) само определяется "в отношении" к этой инаковости, кажет себя как существующее только в событии отношения, раскрывающем инаковость личности.