Христос Яннарас - Личность и Эрос

"Tout se passe comme si j'avais une dimension d'être dont j'étais séparé par un néant radicale: et ce néant, c'est la liberté d'autrui" ("Дело обстоит так, словно во мне есть такое измерение бытия, от которого я был отделен радикальным небытием; и это небытие - свобода другого"). L'Être et le Néant, p. 320.

Hius clos, конец пятой сцены: "L'enfer, c'est les Autres".

Братья Карамазовы. 1, 6, III: Из поучений и бесед старца Зосимы. См. также Исаак Сирин. Аскетические изыскания. Слово. ΠΔ' Σπανοῦ, s. 326: "Ἐγὼ δὲ λέγω, ὅτι οἱ ἐν τῇ γεέννῃ κολαζόμενοι τῇ μάστιγι τῆς ἀγάπης μαστίζονται... Ἄτοπον ἐστι λογίζεσθαί τίνα, ὅτι οἱ ἁμαρτωλοὶ ἐν τῇ γεεννῃ στεροῦνατι τῆς ἀγάπης τοῦ Θεοῦ. Ἡ ἀγάπη ἔκγονόν ἐστι τῆς γνώσεως τῆς ἀληθείας, ἥτις ὁμολογουμένως κοινῶς πᾶσι δίδοται. Ἐνεργεῖ δὲ ἡ ἀγάπη ἐν τῇ δυνάμει αὐτῆς κατὰ διπλοῦν τρόπον τοὺς μὲν ἁμαρτωλοὺς κολάζουσα, ὡς καὶ ἐνταῦθα συμβαίνει πρὸς φίλον ἀπὸ φίλου· τοὺς δὲ τετηρηκότας τὰ δέοντα, εὐφραίνουσα ἐν αὐτῇ" ("Я же утверждаю, что караемые в геенне бичуются бичом любви... Нелепо думать, будто грешники в геенне лишены любви Божьей. Любовь - дочь знания истины, каковая, будучи исповедуема сообща, всем дается. Действует же любовь в своей силе двояким образом: грешников карает, как и здесь случается между людьми; тем же, кто исполнял должное, дает радоваться в себе").

"Λόγος δέ, ὅτι οὕτως ἔχει πρὸς τὸν Πατέρα, ὡς πρὸς νοῦν λόγος· οὐ μόνον δὶα τὸ ἀπαθές τῆς γεννήσεως, ἀλλὰ καὶ τὸ συναφές, καὶ τὸ ἐξαγγελτικόν. Τάχα δ᾽ἄν εἴποι τις, ὅτι καὶ ὡς ὅρος πρὸς τὸ ὁριζόμενον, ἐπειδὴ καὶ τοῦτο λέγεται λόγος... καὶ σύντομος ἀπόδειξις... τῆς τοῦ πατρὸς φύσεως, ὁ υἱός... εἰ δὲ καὶ διὰ τὸ ἐνυπάρχειν τοῖς οὖσι λέγοι τις, οὐχ ἁμαρτήσεται τοῦ λόγου· τί γὰρ ἐστιν ὃ μὴ λόγω συνέστηκεν;" ("Логос, ибо он так относится к Отцу, как слово к уму - не только через бесстрастие рождения, но и через единство и возвещенность. Вполне можно сказать, что и как определение по отношению к определяемому, ибо и оно именуется логосом... и Сын сжато являет в себе природу Отца... Даже если бы кто-нибудь сказал, что и через пребывание в существующем, он не промахнулся бы в отношении логоса. Ибо есть ли что-нибудь, что не собиралось бы воедино логосом?"). Григорий Назианзин. Гомилия. 30, 20, PG 36, 129 А.

"Тὸ μέγα τῆς θείας ἐνανθρωπήσεως μυστήριον ἀεὶ μένει μυστήριον. Οὐ μόνον ὅτι συμμέρως τῇ δυνάμει τῶν ὑπ᾽αὐτοῦ σωζόμενων ἐκφαινόμενον ἔχει μεῖζον τοῦ ἐκφανθέντος τὸ μήπω ὁρώμενον, ἀλλ᾽ὅτι καὶ αὐτο τὸ φανὲν ἔτι μένει πάμπαν ἀπόκρυφον, οὐδενί λόγω καθὼς ἐστι γινωσκόμενον. Καὶ μὴ τῇ δόξῃ παράδοξον τὸ λεγόμενον. Ὁ γὰρ Θεὸς ὑπερούσιος ὤν καὶ ὑπερουσιóτητος ἁπάσης ὑπερανεστηκώς, εἰς οὐσιαν αλθεῖν βουληθείς, ὑπερουσίως οὐσιώθη. Διὸ καὶ ὑπέρ ἀνθρώπων, ὡς φιλάνθρωπος, ἐκ τῆς ἀνθρώπων οὐσίας ἀληθῶς ἄνθρωπος γεγονώς, τὸν τοῦ πῶς ἄνθρωπος γέγονε τρόπον μένει διὰ παντὸς ἔχων ἀνέκφαντον ὑπέρ ἄνθρωπον γὰρ γέγονεν ἄνθρωπος" ("Великая тайна вочеловечения Бога всегда останется тайной: не только потому, что, участвуя в способности им спасенного, еще не зримое являет больше явленного, но и потому, что само явление еще остается совершенно сокрытым, не будучи познано ни на каком основании. И пусть не сочтут сказанное чем-то необычайным. Ведь Бог, будучи сверхсущностным и превыше всякой сверхсущностности, сверхсущностно во- существился, когда пожелал войти в сущность. Поэтому, любя человека, Он сверхчеловечно поистине стал человеком через человеческую сущность; но способ, каким Он стал человеком, остается не явленным ни в чем. Ибо человеком Он стал сверхчеловечно"). Максим Исповедник. Богословские главы. I, PG 90, 1184 В. "Ἐπὶ τῆς κατὰ Χριστὸν φιλανθρωπίας, καὶ τοῦτο οἶμαι τὴν θεολογίαν αἰνίττεσθαι, τὸ ἐκ τοῦ κρύφιου τὸν ὑπερούσιον εἰς τὴν καθ᾽ἡμᾶς ἐμφάνειαν ἀνθρωπικῶς οὐσιωθέντα προεληλυθέναι. Κρύφιος δὲ ἐστι καὶ μετὰ τὴν ἔκφανσιν, ἤ, ἵνα θειότερον εἴπω, καὶ ἐν τῇ ἐκφάνσει καὶ τοῦτο γὰρ Ἰησοῦ κέκρυπται, καὶ οὐδενὶ λόγω οὔτε νῷ τὸ κατ᾽αὐτὸν ἑξῆκται μυστήριον, ἀλλὰ καὶ λεγόμενον ἄρρητον μένει, καὶ νοούμενον ἄγνωστον" ("Взирая на человеколюбие Христа, думаю, что богословие намекает еще вот на что: что Сверхсущностный выступил вперед из сокрытости в явленность для нас, восуществившись в качестве человека. Сокрытым же Он остается за пределами явленности - или, говоря более божественно, и в самой явленности. Ибо и это скрывает в себе Иисуса: никакое слово или понятие не разъясняет Его тайну саму по себе, но даже сказанное остается неизреченным, и домысленное - непознанным"). Дионисий Ареопагит. Письмо. Г', PG 3, 1069 В. См. также: Об именах Божьих. II, PG 3, 648 А.