Олег Буткевич - Красота

Поскольку ни более общая, самая общая из известных закономерностей (закономерность самого факта движения материи), ни любая из более частных (закономерности характера движения конкретных, качественно определенных форм и видов материи) не могут быть искомой закономерностью и поскольку, следовательно, единственная из возможных — универсальная закономерность всеобщей взаимосвязи, — как мы видим, не только не противоречит условиям стоящей перед нами задачи, но, напротив, вполне соответствует им, мы имеем все основания заключить, что именно она и является, той глубинной закономерностью объективной действительности, проявления которой мы субъективно воспринимаем как красоту.

Тогда мы должны будем сказать, что непосредственное ощущение проявляющейся в самых разных объектах восприятия — в сочетании цветов и звуков, в единстве и целостности форм, в соразмерности и стройности пропорций, в гармонической организованности человеческих взаимоотношений — универсальной динамической взаимосвязи процессов и явлений действительности, их скрытого в случайностях доминантного гармонического единства и дает нам светлое переживание красоты мира. Непосредственное раскрытие в малом и великом всеобщего объективного диалектического единства развивающегося мироздания рождает в нас яркую и бескорыстную радость ощущения его красоты.

Этот несколько абстрактный, на первый взгляд, и потому в какой-то мере обескураживающий вывод, к которому мы пришли чисто логически, действуя методом исключения, находит тем не менее позитивное подтверждение как в реальной повседневной практике эстетического восприятия (вспомним хотя бы наши незамысловатые опыты, всякий раз фиксировавшие внимание на характере той или иной связи явлений, на их взаимодействии, на их соотношении, на их единстве), так и в многовековой традиции, обобщившей эстетический опыт бессчетного числа поколений.

Действительно, когда под определенным углом зрения начинаешь всматриваться в, казалось бы, столь несовместимые между собой, своеобразные для разных цивилизаций, эпох, религий, социальных, экономических, нравственных воззрений эстетические суждения и концепции, составляющие весьма значительный раздел мировой философской мысли, нельзя не обратить внимания на поразительное (в контексте исторических метаморфоз культуры) единодушие при решении занимающего нас вопроса.

Отмечая это, автор вполне отдает себе отчет в возможных недоумениях: о каком единодушии при решении кардинального вопроса эстетики (а пока таковой не существовало как науки — философии) может идти речь, скажем, у последовательного материалиста и столь же убежденного идеалиста? Однако это именно так, хотя материалист остается вполне материалистом, а, например, средневековый теософ продолжает доказывать бытие божее. Дело в том, что признание доминантного единства и гармонии первоисточником феномена красоты, подводя итог определенному, прежде всего художественному опыту, само по себе еще не предопределяет того или иного решения основного вопроса философии, бескомпромиссно разделяющего философов на противоборствующие лагери. Так, если это гармоническое единство предустановлено или регулируется внешним духовным началом — перед нами объективный идеализм. Если его истоки только в сознании субъекта восприятия — это идеализм субъективный. Если природа гармонии непознаваема — концепция склоняется к агностицизму. Если же гармоническое единство объективно, материально и познаваемо — мы имеем дело с материалистической философией.

В то же время само то обстоятельство, что мыслители разных школ и направлений, по-разному объясняя и трактуя некий факт, на протяжении тысячелетий солидаризируются в его утверждении — в данном случае в утверждении единства и гармонии явлений мира как основы ощущения его красоты, — это обстоятельство, на наш взгляд, несомненно свидетельствует в пользу достоверности самого утверждаемого факта, независимо от того, насколько правильно он объясняется в том или ином отдельном случае. Особенно весомыми представляются здесь суждения людей, имевших дело с искусством, то есть не только с восприятием, но и с активным, целенаправленным созиданием прекрасного. Ведь художник всех времен и народов всегда компоновал, организовывал в целом свое произведение, всегда подбирал, сочетал краски, всегда уравновешивал, взаимосвязывал форму7. В поте лица он добивался единства и гармонии внутри создаваемой им модели мира, что бы конкретно ни изображало его создание. Искусство всегда из хаоса творило свой космос. Поэтому теоретические обобщения художников на эту тему есть просто попытка логически осмыслить процесс собственного творчества — создания совершенно особых объектов, для которых именно красота так же существенна, как истина для научного поиска.