Бертран Рассел - Философия логического атомизма

Дискуссия

М-р Карр: Вы считаете, что существуют простые факты, не являющиеся комплексными. Все ли комплексы составлены из простых? Не являются ли простые, входящие в комплексы, сами комплексными? М-р Рассел: Факты не являются простыми. Что касается вашего второго вопроса, то его конечно следует обсудить когда вещь является комплексной, необходимо ли, чтобы при анализе она имела конституенты, являющиеся простьми. Я думаю, вполне можно предположить, что комплексная вещь поддаётся анализу ad infmitum, и что вы никогда не достигнете ничего простого. Я не считаю, что это истинно, но об этом конечно можно поспорить. Сам я думаю, что комплексы - мне не хотелось бы говорить о комплексах - составлены из простых, но я допускаю, что это сложно доказать, и может быть так, что анализ способен продолжаться вечно. М-р Карр: Не думаете ли вы, что, называя вещи комплексными, вы утверждаете, что простые действительно существуют?

М-р Рассел: Нет, я не думаю, что это следует с необходимостью. М-р Невилл: Я не считаю ясным, что пропозиция 'Это - белое' в каком-либо смысле проще, чем пропозиция 'Это и то имеет один и тот же цвет'. М-р Рассел: Как раз на это мне не хватило времени. Она может быть такой же, как и пропозиция 'Это и то имеет один и тот же цвет'. Может случиться так, что белый определяется как цвет 'этого', или вернее, что пропозиция 'Это - белое' означает 'По цвету это тождественно с тем', цвет 'этого' будет, так сказать, определением белого. Это возможно, но нет особой причины думать, что это-так. М-р Невилл: Есть ли какие-нибудь одноместные отношения, которые служили бы лучшими примерами? М-р Рассел: Я не думаю. A priori совершенно очевидно, что, исхитрившись, вы можете избавиться от всех одноместных отношений. При достаточном количестве времени я собирался говорить в том числе, что вы можете избавиться от двухместных отношений, редуцируя их к трёхместным и т.д. Но нет особой причины предполагать, что вместо отношений 1-го порядка мир начинается с отношений п-то порядка. Вы не сможете редуцировать отношения вниз, но их можно редуцировать вверх. Вопрос: Если собственное имя предмета, слово 'это', изменяет ся от случая к случаю, как возможно приводить какие-либо apiy- менгы? М-р Рассел: Вы можете удерживать 'это' в течение одной, двух минут. Я нанёс эту точку и говорил о ней некоторое короткое вре мя. Я подразумеваю, что она часто меняется. Если вы аргументи руете быстро, вы можете вполне успеть пройти какой-то короткий путь. Я думаю, что бы ни случилось, вещи сохраняются на конеч ное время, несколько секунд, минут или около того. Вопрос: Не считаете ли вы, что она изменяется под воздействи ем воздуха?

М-р Рассел: Если он не изменяет её явления в той степени, которая достаточна для того, чтобы ваши чувственные данные стали иными, то это не имеет значения.

III. АТОМАРНЫЕ И МОЛЕКУЛЯРНЫЕ ПРОПОЗИЦИИ

В прошлый раз я не совсем выполнил программу, намеченную мной для Лекции П, поэтому прежде я должен её закончить. В конце прошлой лекции я говорил на предмет самодостаточности индивидов, о том, как каждый индивид быгийствует независимо от любого другого индивида и как логическая возможность его существования не зависит от чего-либо ещё. Я сравнивал индивиды со старым понятием субстанции. Иными словами, они обладают .качеством самодостаточности, которое обычно относится к субстанции, но не качеством сохранности во времени. Индивид, как правило, действительно имеет тенденцию сохраняться очень короткое время, не мгновение, но очень короткое время. Индивиды отличаются от прежних субстанций в этом отношении, но не своей логической позицией. Как вы знаете, есть логическая теория, совершенно противоположная данному взгляду. Согласно этой теории, если бы вы действительно понимали какую-то одну вещь, вы понимали бы всё. Я думаю, это покоится на определённом смешении идей. Будучи знакомы с индивидом, вы понимаете его совершенно полно, независимо от того, что о нём существует большое количество не известных вам пропозиций, но связанные с индивидом пропозиции и не нужно знать для того, чтобы можно было знать, что представляет собой сам индивид. Скорее наоборот. Для того, чтобы понять пропозицию, в которую входит имя индивида, вы уже должны быть с ним знакомы. Знакомство с простым предполагается в понимании более комплексного, но логика, с которой я желал бы сразиться, утверждает, что для того, чтобы основательно знать какую-либо одну вещь, вы должны знать все её отношения и все её качества, фактически все пропозиции, в которых эта вещь упоминается; а из этого вы конечно заключаете, что мир является взаимозависимым целым. На этом основании развивается логика монизма. В общих чертах эту теорию поддерживают, говоря о 'природе' вещи, предполагая, что она имеет нечто, называемое вами её 'природой', в общем тщательно смешанное, но отличающееся от неё, так что можно получить удобные качели, которые дают возможность вывести какой угодно результат, соответствующий моменту. 'Природа' вещи подразумевает все истинные пропозиции, в которых эта вещь упоминается. Поскольку всё имеет отношение ко всему, конечно ясно, что вы не можете знать все факты, конституентой которых является вещь, не обладая некоторым знанием обо всем в универсуме. Я думаю, осознав, что то, что называют 'знанием индивида', подразумевает простое знакомство с этим индивидом и предполагается в понимании любой пропозиции, в которой он упоминается, вы также осознаете невозможность для вас принять ту точку зрения, что понимание имени индивида предполагает знание всех относящихся к нему пропозиций. О понимании я предпочёл бы сказать, что эта фраза часто используется ошибочно. Люди говорят о 'понимании универсума' и т.п. Но, конечно, единственное, что вы можете действительно понять (в строгом смысле этого слова), - это символ, а понять символ значит знать, что он обозначает. Я перехожу от индивидов к предикатам и отношениям и к тому, что мы подразумеваем под пониманием слов, используемых нами для предикатов и отношений. Большинство из того, что я говорю в этом курсе лекций, состоит из идей, полученных от моего друга Витгенштейна. Но я не имел возможности ни узнать, как сильно изменились его идеи после августа 1914, ни жив ли он, поэтому ничего не остаётся делать, как самому быть ответственным за них.