Бертран Рассел - Философия логического атомизма

Последующее я предлагаю как очерк возможной структуры мира; это не более чем очерк, и не предлагается более чем как возможный. Мир состоит из некоторого числа, возможно, конечного, возможно, бесконечного, сущностей, которые обладают различными отношениями друг к другу, и, вероятно, также различными качествами. Каждая из этих сущностей может быть названа 'событием'; с точки зрения физики, построенной на старый манер, событие занимает короткое конечное время и небольшое конечное количество пространства, но так как мы не стремимся владеть пространством и временем, построенным на старый манер, данное высказывание не может рассматриваться в его поверхностном значении. Каждое событие имеет к определённому числу других событий отношение, которое может быть названо 'соприсутствием' ['compresence']; с точки зрения физики всё собрание соприсутствующих событий занимает один небольшой регион пространства-времени. Один из примеров множества соприсутствующих событий заключается в том, что может быть названо содержанием разума человека в один момент времени - т.е. все его ощущения, образы, воспоминания, мысли и т.д., которые могут темпорально сосуществовать. Его визуальное поле обладает, в некотором смысле, пространственным протяжением, но последнее не должно смешиваться с протяжённостью физического пространства-времени; каждая часть его визуального поля соприсутствует с каждой другой частью и с остальным 'содержанием его ума' в данное время; и собрание соприсутствующих событий занимает минимальный регион в пространстве-времени. Такие собрания существуют не только там, где существует мозг, но и везде. С любой точки в 'пустом пространстве' можно сфотографировать некоторое количество звёзд, если ввести камеру; мы считаем, что свет путешествует через регионы, расположенные ме^ду его источником и нашими глазами, а стало быть, в этих регионах нечто происходит. Если свет от некоторого количества различных источников достигает определённого минимального региона в пространстве-времени, тогда в этом минимальном регионе существует по крайней мере одно событие, соответствующее каждому из этих источников, и все эти события являются соприсутствующими. Мы будем определять множество соприсутствующих событий как 'минимальный регион'. Мы находим, что минимальный регион образует четырёхмерное многообразие и что посредством минимальных логических манипуляций мы можем сконструировать из него пространственно-временное многообразие, требуемое физикой. Мы находим также, что из некоторого числа различных минимальных регионов мы зачастую можем выбрать множество событий, одно из каждого, которые близко схожи, если они отобраны из соседних регионов, и различаются от одного региона к другому согласно обнаруживаемым законам. Существуют законы распространения света, звука и т.д. Мы находим также, что определённые регионы в пространстве-времени обладают совершенно специфическими свойствами; эти регионы суть те, о которых говорится, что они заняты 'материей'. Такие регионы могут быть объединены посредством законов физики в следы или трубы, много более растянутые в одном измерении пространства-времени, чем в трёх других. Такие трубы конституируют 'историю' кусочка материи; с точки зрения самого кусочка материи измерение, в котором он наиболее растянут, может быть названо 'временем', но последнее только приватное время данного кусочка материи, поскольку оно не согласуется в точности с тем измерением, в котором наиболее растянуты другие кусочки материи. Пространство-время весьма специфично не только в рамках кусочка материи, но также оно достаточно специфично у его окружения, которое становится меньше по мере того, как пространственно-временная дистанция становится больше; закон этой особенности есть закон гравитации. Все видь! материи в некоторой степени, а некоторые виды материи особенно (а именно, нервная ткань), склонны к формированию 'привычек', т.е. к изменению своей структуры в заданной окружающей среде таким способом, что когда они впоследствии попадают в сходное окружение, они реагируют новым способом, но если сходные окружения часто повторяются, реакция в конце концов становится приблизительно однородной, оставаясь отлич ной от реакции в первом случае. (Когда я говорю о реакции кусоч ка материи на свою окружающую среду, я мыслю как строение множества соприсутствующих событий, из которых он состоит, так и природу следа в пространстве-времени, который конституирует то, что мы обычно называем его движением; и то и другое назы ваются 'реакциями на окружение', поскольку существуют законы, коррелирующие их с характеристиками окружающей среды.) Из привычки могут быть сконструированы особенности того, что мы называем 'разумом'; разум - это след множества соприсутствую щих событий в регионе пространства-времени, где существует материя, особенно склонная к формированию привычки. Большая склонность, большая комплексность и организованность формиру ют разум. Таким образом, разум и мозг не являются действительно различными, но когда мы говорим о разуме, мы главным образом мыслим множество соприсутствующих событий в рассматривае мом регионе и некоторые из их отношений к другим событиям,образующим части других периодов в истории рассматриваемой нами пространственно-временной трубы, тогда как, если мы говорим о мозге, мы ведём речь о множестве соприсутствующих событий как целостности и рассматриваем внешние отношения к другим множествам соприсутствующих событий, также взятьм как целостности; в мире мы рассматриваем очертание трубы, а не события, из которых составлено каждое её сечение. Разумеется, гипотеза, кратко изложенная выше, нуждается в расширении и совершенствовании во многих направлениях для того, чтобы полностью соответствовать научным фактам. Она не выдвигается как законченная теория, но просто как предположение того типа, которое может быть истинным. Конечно, легко вообразить другие гипотезы, которые мотут быть истинными, например, гипотезу, что нет ничего помимо ряда множеств событий, конституирующих мою историю. Я не думаю, что существует какой-то метод достижения одной единственно возможной гипотезы, а стало быть, уверенность в метафизике кажется мне недостижимой. В этом отношении я должен признать, что многие другие философы имеют преимущество, поскольку несмотря на их различия inter se *, каждый из них приходит к уверенности в своей собственной исключительной истине. ЛОГИКА И ОНТОЛОГИЯ