Дэвид Чалмерс - Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории

Это не только позволяет нам ощутить бедность нашего специфически феноменального словаря в сравнении с нашим психологическим словарем, но и помогает понять, почему феноменальные и психологические свойства так часто смешивались. Для большинства повседневных дел это смешение не имеет большого значения: когда кто-то говорит, что он счастлив, он не обязательно имеет в виду либо феноменальное качество, либо функциональную роль — ведь они, как правило, сосуществуют. Однако при решении философских задач, и в частности при попытках объяснения, смешение этих свойств оказывается фатальным. Этот шаг может быть заманчивым, так как разрушение границ между ними неожиданно делает проблему объяснения сознательного опыта на удивление прозрачной; но именно по этой причине он совершенно неудовлетворителен. От проблемы сознания нельзя отделаться одними лишь вербальными ухищрениями.

Следствием разделения свойств на феноменальные и психологические оказывается разделение проблемы соотношения ментального и телесного на две части: трудную часть и легкую часть. Психологические аспекты ментального ставят немало технических проблем перед когнитивной наукой и содержат много интересных философских головоломок, но они не заключают в себе каких-либо глубоких метафизических тайн. Вопрос «как физическая система могла бы быть способна к обучению или запоминанию ?» не столь остр, как аналогичный вопрос об ощущениях или о сознании в целом. Причина этого ясна. Согласно нашему анализу в параграфе 3 настоящей главы, обучение и память — функциональные свойства, характеризуемые каузальными ролями, и поэтому вопрос «как физическая система могла бы обладать психологическим свойством Р?» тождествен вопросу «как некое состояние физической системы могло бы играть такую-то каузальную роль?». Это вопрос для наук о физических системах. Надо просто рассказать об организации физической системы, которая позволяет ей надлежащим образом реагировать на стимулы, идущие из окружающей среды, и продуцировать надлежащее поведение. Хотя технические проблемы, связанные с подобного рода объяснениями, громадны, их решение может быть найдено в рамках строго определенной исследовательской программы. Метафизические проблемы в этой сфере относительно немногочисленны.

Это не значит, что с психологическими свойствами не связано никаких философских затруднений. К примеру, корректный анализ этих понятий может представлять собой весьма значительную проблему. Даже если широко признано, что они являются функциональными понятиями, могут иметься серьезные разногласия в вопросе о том, как именно должен осуществляться требуемый для них функциональный анализ. Богатый материал для споров поставляют, к примеру, такие интенциональные свойства, как убеждение и желание. В частности, до сих пор плохо понято то, что же именно является содержанием конкретных интенциональных состояний. Технические проблемы сопряжены также и с тем, как именно подобные высокоуровневые конструкты могут играть реальную каузальную роль в продуцировании поведения, особенно если они частично конституируются свойствами окружающей среды или если не существует строгих законов, связывающих психологические состояния с поведением. В когнитивной науке мы сталкиваемся и с базовыми для нее частично эмпирическими проблемами относительно того, как эти свойства могли бы реализовываться в наличных когнитивных системах и реализованы ли они вообще.

Все эти проблемы серьезны, но они скорее головоломки, чем тайны. Ситуация здесь аналогична ситуации в философии биологии, где нет насущной проблемы соотношения жизненного и телесного начала, но есть множество технических проблем, касающихся эволюции, отбора, адаптации, приспособляемости и биологических видов. Подобно тому как давно рассеялось большинство мнимых метафизических тайн биологии, мы вправе сказать, что, по сути, рассеялась и проблема соотношения ментального и телесного для психологических свойств. Остался лишь набор не столь серьезных технических проблем, с которыми можно будет справиться в ходе обычного научного и философского анализа.

Совершенно иначе обстоит дело с феноменальными аспектами ментального. Здесь проблема соотношения ментального и телесного столь же тяжела, как и раньше. Впечатляющий прогресс физических и когнитивных наук не пролил большого света на вопрос о том, как и почему когнитивные функциональные процессы сопровождаются сознательным опытом. Прогресс в понимании ментального сводился почти исключительно к объяснению поведения. Он не коснулся вопроса о сознательном опыте.