Дэвид Чалмерс - Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории

Но это совершенно неверный путь. Добавление в картину биологии не оказывает никакой помощи в решении первоначальной проблемы. Провал столь же велик, как и прежде: сознание кажется выходящим и за пределы биологии. Как я доказывал раньше, никакие физические факты не достаточны для объяснения сознания. Х-фактор не может выполнить для нас никакой работы; мы ищем не там, где надо, решения нашей проблемы. Проблема возникла при допущении материализма. Как только мы признаем, что материализм ложен, становится ясно, что поиск физического Х-фактора не имеет отношения к делу; вместо этого мы должны искать «Y-фактор», нечто дополнительное по отношению к физическим фактам, которое поможет объяснить сознание. Мы находим такой Y-фактор, провозглашая нередуцируемые психофизические законы. После введения этих законов в нашу модель мы сохраняем интуицию сознания как дополнительного факта и устраняем упомянутую проблему.

Желание отыскать физический Х-фактор — отголосок попытки съесть материалистический пирог и при этом закусить сознанием. Если мы признаем, что сознание есть дополнительный нефизический факт и что существуют независимые психофизические законы, Х-фактор окажется совершенно излишним. Требовать независимой психофизической связи и Х-фактора — значит требовать двойной награды там, где нужна только одна.

Таким образом, для Х-фактора не остается объяснительной роли, которую он мог бы сыграть в теории сознания, и он только усложняет картину. Любой подобный фактор лишь без нужды усложняет фундаментальные законы. В сравнении с простотой картины, когда осведомленность порождает сознание, мир, в котором сознание зависит от обособленного Х-фактора, выглядит весьма неразумно устроенным. С тем же основанием можно было бы дополнить законы Ньютона условием, гласящим, что любое действие сопряжено с равным противодействием, за исключением тех случаев, когда взаимодействующие объекты сделаны из золота. Принципы простоты диктуют нам рассматривать в качестве наилучшей гипотезы ту, которая не требует Х-фактора и которая указывает на то, что осведомленность порождает сознание без каких-либо оговорок.

Некоторые по-прежнему будут сомневаться в справедливости сделанного мной функционалистского вывода, даже если речь в данном случае идет о дуалистической версии функционализма. Аргумент от Х-факторов действительно несколько зыбок, и он в значительной степени опирается на допущения, определяемые соображениями простоты. В следующей главе я приведу более конкретные аргументы в пользу того же самого вывода, используя мысленные эксперименты для обоснования того, что функциональная копия сознательного существа будет наделена в точности таким же видом сознательного опыта. Пока же я отмечу, что эти выкладки по крайней мере prima facie позволяют уверенно заявить, что указанный тип функционализма кажется верным решением.

Здесь стоит на мгновение остановиться и охватить взглядом общую эпистемологическую схему. По сути, тут идет речь о заключении к лучшему объяснению. Мы констатируем примечательные регулярные связи между сознанием и осведомленностью в нашем собственном случае и допускаем существование простейшего из возможных базовых законов. Такие же по типу рассуждения применяются и при формулировке физических теорий, а также при критике скептических гипотез о причинности и внешнем мире. Во всех этих случаях делается базовое допущение о том, что мир является простым и рационально устроенным местом. Без этого допущения возникает полный хаос. С ним же все становится на свои места.

Представляется также, что данный подход позволяет нам получить наилучшее из возможных для нас решений проблемы других сознаний. Мы замечаем регулярные связи между опытом и физическими или функциональными состояниями в нашем собственном случае, допускаем простые и гомогенные базовые законы для их объяснения и используем эти законы для вывода о том, что у других тоже существует сознание. В своем убеждении о наличии сознания у других мы, возможно, неявно опираемся на это рассуждение, — а может и нет, но в любом случае оно, как кажется, предоставляет нам рациональное обоснование наших убеждений.

Интересно поразмышлять о том, какие выводы следуют из наших принципов когерентности относительно существования сознания за пределами человеческого рода и, в частности, у гораздо более простых организмов. Вопрос этот неясен, так как наше понятие осведомленности четко определимо лишь для комплексных случаев, сходных с человеческими. Кажется оправданным сказать, что собака осведомлена о чем-то и даже что мышь осведомлена о чем-то (быть может, они не осведомлены о самих себе, но это уже другая история). К примеру, кажется, что мы вправе говорить, что собака осведомлена о пожарном гидранте в базовом смысле термина «осведомленность». Контрольные системы собаки совершенно точно имеют доступ к информации об этом гидранте и могут использовать ее для надлежащего контроля за поведением. В соответствии с принципом когерентности выглядит вероятным, что гидрант присутствует в опыте собаки, примерно так, как мир присутствует в нашем визуальном опыте. Это согласуется со здравым смыслом; и в данном случае я лишь делаю это умозаключение здравого смысла чуть более развернутым.