Хосе Ортега-и-Гассет - Восстание масс

Проблема в том, что Европа осталась без морали. Человек массы отбросил устаревшие заповеди не с тем, чтобы заменить их новыми, лучшими; нет, суть его жизненных правил в том, чтобы жить, не подчиняясь заповедям. Не верьте молодежи, когда она говорит о какой-то «новой морали». Сейчас во всей Европе не найдется людей «нового этоса», признающего какие-либо заповеди. Те, что говорят о «новой морали», просто хотят сделать что-нибудь безнравственное и подыскивают, как бы поудобней протащить контрабанду.

Поэтому наивно упрекать современного человека в отсутствии морального кодекса: этот упрек оставил бы его равнодушным или, может быть, даже польстил бы ему. Безнравственность стоит очень дешево, и каждый щеголяет ею.

Если оставить в стороне, как мы делали до сих пор, тех, кого можно считать пережитком прошлого, — христиан, идеалистов, старых либералов, — то среди представителей нашей эпохи не найдется ни одной группы, которая бы не присваивала себе все права и не отрицала обязанностей. Безразлично, называют ли себя люди революционерами или реакционерами; как только доходит до дела, они решительно отвергают обязанности и чувствуют себя, без всяких к тому оправданий, обладателями неограниченных прав. Чем бы они ни были воодушевлены, за какое бы дело ни взялись — результат один и тот же: под любым предлогом они отказываются подчиняться. Человек, играющий реакционера, будет утверждать, что спасение государства и нации освобождает его от всяких норм и запретов и дает ему право истреблять ближних, в особенности выдающихся личностей. Точно так же ведет себя и «революционер». Когда он распинается за трудящихся, за угнетенных, за социальную справедливость, это лишь маска, предлог, чтобы избавиться от всех обязанностей — вежливости, правдивости, уважения к старшим и высшим. Люди подчас вступают в рабочие организации лишь затем, чтобы по праву презирать духовные ценности. Мы видим, как диктатуры заигрывают с людьми массы и льстят им, попирая все, что выше среднего уровня.

Бегство от обязанностей частично объясняет смехотворное, но постыдное явление: наша эпоха защищает молодежь «как таковую». Быть может, это самое нелепое и уродливое порождение времени. Взрослые люди называют себя молодыми, так как они слышали, что у молодежи больше прав, чем обязанностей; что она может отложить выполнение обязанностей на неопределенное время, когда «созреет». Молодежь, как таковую, всегда считали свободной от обязанностей делать что-то серьезное, она всегда жила в кредит. Это неписаное право, полуироническое, полуласковое, снисходительно предоставляли ей взрослые люди. Но сейчас поразительно то, что это право она приняла всерьез, чтобы вслед за ним требовать себе и остальные права, подобающие только тем, кто что-то совершил и создал.

Дело дошло до невероятного: молодость стала предметом спекуляции, шантажа. Мы действительно живет в эпоху всеобщего шантажа, который принимает две взаимно дополняющие формы: шантаж угрозы или насилия и шантаж насмешки и глумления. Оба преследуют одну и ту же цель — посредственность, чтобы человек толпы мог чувствовать себя свободным от всякого подчинения высшему.

Поэтому не следует идеализировать нынешний кризис, изображая его как борьбу между двумя кодексами морали или между двумя цивилизациями, упадочной и нарождающейся. Человек массы просто обходится без морали, ибо всякая мораль в основе своей — чувство подчинения чему-то, сознание служения и долга. Может быть, слово «просто» здесь не уместно. Освободиться от морали не так-то просто. Того, что обозначается словом «аморальный», в действительности не существует. Кто отвергает все нормы, тот неминуемо отрицает и самую мораль, идет против нее; это уже не аморально, а антиморально, не безнравственно, а антинравственно. Это отрицательная, негативная мораль, занявшая место истинной, положительной.

Почему же поверили в аморальность жизни? Без сомнения, только потому, что вся современная культура и цивилизация приводят к этому убеждению. Европа пожинает ядовитые плоды своего духовного перерождения. Она слепо приняла культуру поверхностно блестящую, но не имеющую корней.

Эта книга — попытка набросать портрет европейского человека определенного типа, главным образом — в его отношении к той самой цивилизации, которая его породила. Необходимо это потому, что этот тип — не представитель какой-то новой цивилизации, борющейся с предшествующей; он знаменует собою голое отрицание, за которым кроется паразитизм. Человек массы живет за счет того, что он отрицает, а другие создавали и копили. Поэтому не надо смешивать его «психограмму» с главной проблемой, — каковы коренные недостатки современной европейской культуры? Ибо очевидно, что, в конечном счете, тип человека, господствующий в наши дни, порожден именно ими.