Абдусалам Гусейнов - Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней

Прежде всего потому, что, будучи единым богом, и в качестве единого бога, он является также богом справедливым и ревнивым. Он воплощает в себе правду и силу одновременно. Он задает единые для всех требования и обладает мощью, чтобы заставить людей следовать им. Там, где молятся многим богам, там нет единой правды. Иное дело Яхве, он — один, он помнит всех. «Он Бог богов и Господь господов, Бог великий, могучий и страшный, который не взирает на лицо и не берет взятку, творящий правосудие сироте и вдове и любящий жильца, чтобы дать ему хлеб и одежду» (Втор. 10:17–18). Предостерегая от практикуемого другими народами многобожия, Моисей подчеркивает, что они приносят в жертву богам своих сыновей и дочерей, наносят себе порезы, едят всякую мерзость, что они колдуют, ворожат, вызывают духов, вопрошают мертвых. Именно против этого варварства восстает Яхве, как бы визитной карточкой которого является то, что он вывел евреев из египетского рабства. Высвобождение из дома рабства — свидетельство и справедливости бога, и его силы. Оба этих качества бога теснейшим образом связаны между собой. Могущество Яхве, его гнев и беспощадность — гарантия его справедливости, залог того, что он устоит против любых соблазнов, способен судить, невзирая на лица, никого не боясь, и что он покарает любое отступление и отступление любого человека от предписанной нормы. Без справедливости кара становится слепой силой. А без кары справедливость деградирует в корысть. Только в соотнесенности друг с другом они становятся тем, что они есть, — справедливость справедливостью, а кара карой.

Что же является содержанием и критерием справедливости, отступление от которой карается железной и безжалостной рукой Яхве? Воля самого Яхве, его предписания. Суммируя перед смертью законы для заключения второго договора Израиля с Яхве, Моисей говорит: «Смотри, я даю вам нынче благословение и проклятие, благословение за то, что вы послушаете веления Яхве, вашего Бога, которые я повелеваю вам нынче, и проклятие, если не послушаете веления Яхве» (Втор. 11:26–28). И далее: «Храни и слушай все эти речения, которые я повелеваю тебе… ибо ты сделаешь доброе и праведное в глазах Яхве, твоего Бога» (Втор. 12:28). Еще более резко эта мысль выражена в тридцатой главе «Второзакония»: «Смотри, я кладу перед тобой сегодня жизнь и добро, и смерть и зло» (Втор. 30:15). Жизнь и добро в том случае, если слушать речения Яхве, идти его путями, смерть и зло в том случае, если поклоняться другим богам.

Рассуждения Моисея о Яхве на первый взгляд выглядят как простая тавтология: необходимость следования божественным заветам обосновывается их справедливостью, а сама справедливость усматривается в следовании божественным заветам. Но эта тавтология приобретает вполне конкретный содержательный смысл, если учесть, что Яхве — бог Израиля, определенного народа. И обращается он не к отдельным индивидам, а ко всему народу, как если бы сам народ был одним человеком. Он имеет дело с народом как с целым, заботится о его благе. Говоря по-другому, Израиль становится Израилем, единым народом, через единого бога, и этим, наличием единого бога, он отличается от других народов. Тем самым требования справедливости и требования послушания богу приобретают вполне конкретный смысл, который состоит в благе Израиля, возвышении святого народа. Единство народа, братство всех индивидов в его пределах, а также мысль о том, что единство народа обеспечивается едиными законами — вот что составляет содержание ветхозаветной справедливости, которую так ревниво оберегает Яхве. Словом, один бог, одна справедливость, один народ.

Четвертая заповедь: «Помни день отдохновения» (Исх. 20:8) является исключительно важной как раз с точки зрения связи бога и народа. В ней отношение к богу и отношение к ближним оказывается одним и тем же отношением. Суббота — время духовного сосредоточения, размышлений о боге, очень важных для того, чтобы за повседневной суетой, за всякими частными делами не потерять из виду общих целей. Это день, который отдается богу. И в то же время это день, в который перед лицом бога уравниваются все в пределах Израиля, независимо от их социального статуса. Отдохновение (подчеркнем еще раз: отдохновение ради Яхве) предписано и рабам, и чужеплеменникам, находящимся в доме, и даже домашнему скоту. В субботнем отдохновении духовное единство Израиля перед богом находит свое предметное воплощение. С этой точки зрения многозначительный характер приобретает различие в формулировке, если быть еще более точным, в обосновании этой заповеди, которое мы находим в «Исходе» и «Второзаконии». В «Исходе» святость субботнего отдыха аргументируется тем, что бог шесть дней создавал мир, а в седьмой отдыхал; в более позднем «Второзаконии» основание заповеди иное — прямое повеление Яхве в знак освобождения из египетского рабства. Если в первом случае бог выступает в его всеобщем качестве создателя мира, то во втором — в особом качестве покровителя Израиля. Во «Второзаконии» сильнее подчеркнут тот момент, что суббота, будучи символом связи с богом и свободы, является в то же время символом национального сплочения.