Идрис Шах - Путь суфиев

Однажды добрый человек решил построить дом для нуждающегося друга и нанял строителя.

Строитель приступил к работе, но вскоре вокруг него собрались люди. Некоторые из них желали научиться строительному делу. Но лишь немногие имели на то способности. Другие начали упрекать строителя: "Ты отбираешь только тех, кто тебе нравится".

Нашлись такие, кто поносил его: "Ты строишь дом для себя".

Строитель ответил: "Я не могу учить всякого. А дом я строю для одного человека в нужде".

Ему сказали: "Эту отговорку ты придумал в ответ на наше обвинение, просто чтобы отделаться от него".

Он спросил: "А что если это правда? Неужели и тогда вы назовете это ложью?"

Ему бросили в ответ: "Это чистая софистика; мы не желаем тебя слушать".

Строитель вернулся к работе. Некоторые из его помощников настолько привязались к дому, что ему пришлось отослать их, для их же блага. Недруги торжествовали: "Вот он являет свое истинное лицо. Подумать только, он выгнал своих единственных преданных друзей!"

Один из друзей строителя пояснил: "Его действия были вполне оправданными. Он сделал это для их же блага".

"Так почему же он сам не может ответить? Пусть объяснит это всем нам, во всех подробностях, -- неистовствовала толпа".

Строитель, жертвуя своим драгоценным временем, прервал работу и вышел к ним сам.

"Я пришел, чтобы объяснить вам, что я сделал и почему, -- сказал он".

В ответ понеслось: "Смотрите, смотрите, он увидел, что его подручный не может убедить нас, и явился сам, и теперь будет стараться надуть нас! Не слушайте его!"

Строитель вернулся к своей работе, а ему вослед летели торжествующие возгласы: "Вишь как увиливает от ответа... нас не проведешь, у нас своя голова на плечах".

Один из них, более разумный, чем остальные, обратился к ним: "Надо как-то решить это дело; а вдруг строитель и впрямь старается сделать доброе дело? С другой стороны, если это не так, мы могли бы оценить ситуацию, основываясь на фактах, а не на мнениях".

Некоторые согласились с ним, однако большинство было против. И среди большинства мнения разделились: одни считали, что этот разумный человек подкуплен строителем, другие -- что он умственно неполноценный.

Согласившиеся обратились к строителю:

-- Предъяви нам свидетельство, скрепленное подписью твоего щедрого работодателя, чтобы мы могли убедиться сами.

Но когда свидетельство было предъявлено, выяснилось, что никто из них не способен его прочесть.

-- Приведите сюда кого-нибудь, кто умеет читать, и мы положим конец этому недоразумению, -- сказал строитель.

Некоторые из новой партии в негодовании ушли прочь, говоря:

-- Мы пришли за доказательством, а он только и делает, что мямлит про чтение и писание...

Другие отправились на поиски и привели сметливых и лукавых неграмотных, уверявших, что они умеют читать. Все они, убежденные, что на свете вообще нет людей, умеющих читать, предложили строителю засвидетельствовать правильность предъявленного документа, но в обмен требовали солидное вознаграждение. Строитель отказался иметь с ними дело.

Образованные люди, как видите, крайне редки в этой стране. Умеющие читать и писать не пользуются доверием в народе или же заняты другими делами.

Таковы обстоятельства в нашей истории. Люди истолковывают их по своему усмотрению.

Мудир Али Сабри

ПОСЛУШАНИЕ

Если вы не научились послушанию, вы вообще неспособны учиться. Послушание есть часть внимания.

От вас требуется послушание Учителю. Выполнение этого требования позволит вам познать всю нечестность своего ума. Сокрушаться и демонстративно каяться в непослушании может считаться достойным делом. Но это достойно только недостойных -- тех, у кого нет более высокой цели.

Если вам указано время, а вы прибываете к Учителю слишком рано -- это алчность. Если вы прибываете слишком поздно -- это непослушание.

Если ваш Учитель указывает вам временно бросить всякую учебу и даже как будто пренебрегает вами, на это есть своя причина. Такое часто практикуется, когда изучение превращается в порок. Попытка изменить это отношение к вам будет актом непослушания.

Шолави рассказывает:

"Впервые я встретил Наставника, когда мне было шест-надцать. Он согласился учить меня и преподал мне три урока. И более я не видел его, и даже не слышал о нем, пока мне не стукнул сорок один год. Его первые слова при этой встрече были: "Теперь ты можешь начать свою работу".

Умм аль-Хасан

РОСТ, УПАДОК И ОБНОВЛЕНИЕ