Таким образом мой взгляд был направлен от чувственного наблюдения к духовному, твердо стоявшему для меня в моем внутреннем познавательном переживании. Я искал за чувственными явлениями не недуховных атомных миров, а того духовного, которое, по-видимому, открывается внутри человека, но в действительности принадлежит самим чувственным вещам и чувственным процессам. Благодаря положению познающего человека возникает видимость, как будто мысля вещей, находятся в человеке, между тем как они в действительности живут в вещах. Человеку необходимо обособить их от вещей в кажущейся переживании; при подлинном же переживании познания он возвращает их обратно вещам.
Развитие мира надо понимать в том смысле, что предшествующее недуховное, из которого впоследствии развивается духовность человека, имеет наряду с собой и вне себя нечто духовное. Позднейшая, проникнутая духовным чувственность, в которой является человек, возникает тогда таким образом, что духовный предок человека соединяется с несовершенными недуховными формами и, преобразуя их, выступает затем в чувственной форме.
Эти ходы мыслей увели меня за пределы тогдашних теоретиков познания, остроумие и чувство научном ответственности которых я вполне признавал. Они привели меня к Гете.
Я должен теперь вспомнить о моей тогдашней внутренней борьбе. Мне нелегко дался этот уход от ходов мыслей тогдашних философии. Но моей путеводной звездой было всегда обусловленное всецело лишь им самим признание факта, что человек может созерцать себя внутренно как независимого от тела духа в составе чисто духовного мира. До моих работ об естественно-научных трудах Гете и до этой теории познания написал небольшую статью об атомизме, которая никогда не была напечатана. Она была выдержана в намеченном здесь направлении. Я вспоминаю, какую радость доставило мне, когда Фридрих Теодор Фишер, которому я послал эту статью, написал мне несколько сочувственных слов.
Но при моих работах над Гете мне стало ясным, как мои мысли ведут к взглядам на сущность познания, которые повсюду выступают в творчестве Гете и в его отношении к миру. Я нашел, что из моих точек зрения проистекала теория познания совпавшая с той, которая свойственна миросозерцанию Гете.
В восьмидесятых годах прошлого века Карл юлий Шреэр, мой учитель к отеческий друг, которому я многим обязан, рекомендовал меня для написания вступительных статей к естественно-научным сочинениям Гете в Кюршнеровской серии "Немецкая национальная литература" и редактирования этих сочинений. При этой работе я проследил познавательную жизнь Гете во всех областях, в которых он проявил себя. Все яснее становилось мне в частностях, что мои собственные взгляды приводили меня к теории познания Гетевского мировоззрения. Так написал я эту теорию познания во время этих моих работ над Гете.
Теперь, когда я снова провожу ее перед своим мысленным взглядом, она является мне в то же время и теоретико-познавательным основоположением и оправданием всего того, что я говорил и обнародовал позже. Она говорит о сущности познания, открывающей дорогу от чувственного мира в духовный.
Может показаться странным, что эта юношеская работа, которой скоро уже минет сорок лет, выходит теперь снова без всяких изменений, дополненная только несколькими примечаниями. Способ изложения носит на себе признаки мышления, вжившегося в философию, господствовавшую сорок лет тому назад. Если бы я писал ее сейчас, я многое сказал бы иначе. Однако как сущность познания я не смог бы указать ничего другого. Не то, что я написал бы сейчас, не могло бы так верно нести в себе зачатки защищаемого мною теперь духовного мировоззрения. В такой зачаточной форме можно писать только в начале своей познавательной жизни. Поэтому, может быть, эта юношеская работа и должна выйти снова в неизменном виде. Теории познания, существовавшие вовремя ее написания, получили свое продолжение в позднейших теориях познания. Я сказал о них то, что мне надо было сказать, в моей книге "Загадки философии". Она появляется одновременно в атом же издательстве новым изданием. То, что я некогда набросал в этой книжке как теорию познания Гетевскоге мировоззрения, кажется мне сегодня столь же необходимым сказать, как и сорок лет тому назад.
Гетеанум в Дорнахе, под Базелем
Ноябрь 1923
Рудольф Штейнер
Предисловие к первому изданию
Когда мне было сделано профессором Кюршнером почетное предложение взять на себя редакцию естественно-научных трудов Гете для издаваемой им серии "Германская национальная литература", я очень хорошо сознавал все предстоявшие мне при этом предприятии трудности. Мне предстояло выступить против воззрения, получившего уже почти всеобщее признание.
Читать дальше