Александр Панарин - Народ без элиты - между отчаянием и надеждой

Но сегодня со всей очевидностью выступает другое: галопирующую инфляцию порождает сама предпринимательская среда, переориентированная с продуктивной на спекулятивную прибыль. Новый экономический авангард тяготится продуктивной экономикой как чем-то глубоко архаичным; он предпочитает азартные игры виртуальной экономики. Фиктивный спекулятивный капитал сегодня в сотни раз превышает капитал, связанный с реальными инвестициями. Невозможно отрицать, что именно он сегодня главный источник разрушительной инфляции и главная питательная среда всех теневых практик.

Почему «чикагцы» нам в этом не сознаются – это вопрос, касающийся специфической морали «экономического человека» и обслуживающей его новой интеллектуальной элиты. Но настоящая элита – не та, что связана с изощренными экспроприаторскими практиками, а та, которая видит свое призвание в защите человечества от них, – должна открыть глаза современникам. Если элита означает «лучшие», то ее настоящие представители могут появиться не в эпицентре воинствующего экономикоцентризма и рыночного социал-дарвинизма, а именно в четвертом мире. Поскольку у этого мира нет надежды на экономический реванш, ему не остается ничего другого, как совершить пересмотр всех приоритетов модерна, не оставляющих шансов отставшему большинству.

Эти приоритеты не изобретаются на пустом месте: за ними стоит великая письменная традиция мировых религий. Модерн исказил изначальную иерархию человеческих ролей, поставив дельцов впереди брахманов и кшатриев. Именно это стремление передоверить нормотворческие функции «экономическому человеку», представляющему дельцов, сотворить из него элиту, определяющую приоритеты человечества, привело к помрачению современного цивилизованного сознания, неслыханной духовной и нравственной деградации. Настоящая элита сочетает брахманические функции носителей морали и мудрости с защитными функциями кшатриев, вдохновляемых не деньгами, а доблестью.

Четвертому миру, оставленному продажными «мудрецами» и корыстолюбивыми «стражниками», нужна новая элита – та, что не продается. Ибо наряду с экономической мотивацией были и будут более высокие, способные дать то вдохновение и воодушевление, которые для экономического человека в принципе недостижимы. Сегодня нас хотят убедить в том, что вся мировая духовная традиция, представленная великими религиями и выросшими из них великими литературами, ошибалась по части приоритетов, и только новое чикагское учение не ошибается.

Но тех, кто не порвал своих связей с великими традициями, переубедить нельзя. Они знают, что по самой своей сути человек не экономическое, а религиозное животное и только поэтому ему дано подняться над животным уровнем. Настоящая элита – страж и пестователь этого духовного начала, и ей дано открыть человечеству такие перспективы, которые в иных измерениях остаются закрытыми.

Россия, ставшая эпицентром разрушительной работы глобалистов, не может выжить, не открыв этих новых перспектив. Новый интернационал четвертого мира, который она по всей вероятности возглавит завтра, будет воплощением альтернативного глобализма демократических низов. В качестве второго мира, меряющегося с первым по критериям силы и успеха, Россия потерпела поражение и погибла. Возродиться она способна только как четвертый мир, отвергающий ложные критерии и прерогативы первого. Дать этому миру истинное вдохновение – задача постэкономической элиты, обращающейся к народам через голову глобального либерального истеблишмента.