Владимир Гаврилов - Третий путь

Глаза Сергея сузились, взгляд стал колючим и его голос вновь зазвучал:

Я вижу, как и через сотни лет после Тита Манлия, новый римский полководец высылает перед многотысячным войском противника сотню бойцов, и отдает приказ старшему сотни – центуриону. Полководец приказывает сотне построится и в строю пробиваться к шатру вражеского полководца, пока легионы римлян будут перестраиваться и готовиться атаковать врага. Я вижу, что центурион выстраивает коробку из сотни своих бойцов и ведет в атаку своих воинов на шеренги бесчисленных врагов. Я вижу, как эта сотня идет в строю на врагов, идет на верную смерть, как воины бьют мечами о щиты в такт своих шагов, как они сближаются с врагами уже под градом стрел, как место упавших мгновенно занимают уцелевшие, как под градом стрел, укрываясь щитами, в строгом и красивом строю они врезаются в строй врагов. Из глоток наступающих и погибающих римлян вырывается ярость, и неотвратимый ужас начинает опутывать огромное вражеское войско. От сотни остается половина, потом несколько десятков, но они рвутся вперед, а на место павших сразу встают уцелевшие, с торчащими из тела стрелами, но встают, держат строй и рвутся вперед…

В это время римские легионы разворачиваются перед врагом в строгом и красивом строю, и молча ждут сигнала для атаки, а полководец поднимает свою руку, чтобы отдать приказ…

Уже вскоре вражеское войско не выдерживает и в ужасе бежит с поля боя…

Великая римская империя раскинулась от побережья Каспийского моря до Атлантики, от верховьев Нила до Британии…

Витя, лично я вижу, что генерал военного времени Тит Манлий положил камень в фундамент и основу будущих побед своей империи. Побед великой Римской империи, которая простояла более тысячи лет. Это только один камень, а таких камней – множество. В экономике, в управлении…

Генералы мирного времени затем создавали в империи чудеса архитектуры, лучшие дороги в древнем мире. Много чего создавали. Термы, Колизей, жизнь верхушки в разнузданной похоти, гладиаторские бои.

После могущества наступил и упадок.

Прошло много-много сотен лет, империя распадалась. Жизнь в стране стала напоминать тот хаос, который мы можем вспомнить во время распада СССР. Историк Сальвиан про последние дни и агонию великой Римской империи писал так:

«Бедные обездолены, вдовы стенают, сироты в презрении, и настолько, что многие из них, даже хорошего происхождения и прекрасно образованные, бегут к врагам. Чтобы не погибнуть под тяжестью государственного бремени, они идут искать у варваров римской человечности, поскольку не могут сносить больше варварской бесчеловечности римлян. У них нет ничего общего с народами, к которым они бегут; они не разделяют их нравов, не знают их языка и, осмелюсь сказать, не издают зловония, исходящего от тел и одежды варваров; и тем не менее они предпочитают лучше смириться с различием нравов, нежели терпеть несправедливость и жестокость, живя среди римлян. Они уходят к готам, к багаудам, или к другим варварам, которые господствуют повсюду, и совсем не жалеют об этом, ибо они предпочитают быть свободными в обличье рабов, а не рабами в обличье свободных… »

Сергей окончил чтение и выключил компьютер.

Виктор подхватил мысли и слова Сергея, и в его сознании эхом отозвалось:

- Генералы нашего мирного времени сегодня отвернулись от своего народа, они живут для себя, а не для других, они сдают свою Родину новым варварам, которые пришли к нам в страну. Мы сами стали новыми варварами. В России, на Украине – везде.

Все народы, которые живут в нашей стране, подводятся к новой черте, за которой неизвестное. Мы все должны заглянуть далеко за эту черту, чтобы познать что-то новое. Все народы, и каждый из нас в отдельности. Украинцы, крымские татары, москали, западенцы, евреи и далее по бесконечному списку. Мы играем роли в нашем театре жизни, но пьеса дурная и скучная, а кукловоды выживает из ума…

Мы помним другую жизнь. Раньше мы совместно и без денег строили роскошные усадьбы каждой новой молодой семье и вручали ее молодым с заветами жить по совести и в любви. Молодые в любви и достатке рожали детей, детишки не боялись друг друга и взрослых, бегали ватагами и познавали под присмотром родителей прекрасный мир. Дедушки и бабушки учили детишек и показывали им, как жить по совести. Делал это наш народ в деревнях, в городах.

Мы пережили нашествие Батыя, смутное время. Мы после смутного времени возродились. Потом исподволь, незаметно, наш народ позволил надеть на себя ярмо крепостного строя. Но остатки общинного уклада оставались и жили в сердцах людей. Еще двести лет назад в Москве были тысячи храмов, от малинового звона колоколов из города убегали крысы. Город утопал в зелени садов, люди жили в усадьбах и своим трудом добывали хлеб насущный. И в памяти народа жил утраченный образ Китеж-града, образ небесной Руси, которая опустилась в воды времен.