Татьяна Сидорина - Философия кризиса

86 Вебер А. Германия и кризис европейской культуры // Культурология. XX век. М., 1995. С 295.

2.5. Йохан Хейзинга: прогрессирующее разложение культуры

В своих оценках кризисных ситуаций историки обычно проявляют определенную сдержанность и мудрость, поскольку из опыта своих профессиональных занятий они знают, что человеческая жизнь далека от совершенства, что общества нередко переживали трудные времена и тем не менее находили выходы из них. Пожалуй, таков общий тон появившейся в 1935 г. книги знаменитого нидерландского историка Йохана Хейзинги "В тени завтрашнего дня. Диагноз духовного недуга нашей эпохи". Хейзинга знаменит прежде всего своим замечательным исследованием "Осень Средневековья" и блестящей работой по философии культуры "Homo ludens" (1939), однако тревожная ситуация предвоенного времени заставила его оторваться от академических тем и написать работу по злободневным проблемам. Любопытно, что его книга о диагнозе эпохи стала своего рода бестселлером: за несколько предвоенных лет она переиздавалась семь раз и была переведена на многие европейские языки.

Хейзинга Йохан (1872-1945) - нидерландский историк и теоретик культуры. Родился в Гронингене. С 1891 г. изучал новую филологию в Гронингене и Лейпциге, в 1897 г. сдал экзамены в Гронингене. С 1897 по 1905 г. был учителем истории в Гаарлеме. В 1903 г. защитил в Амстердамском университете диссертацию по литературе и истории культуры древней Индии, а в 1905 г. стал профессором отечественной и всеобщей истории в Гронингенском университете, а с 1915 по 1942 г. в Лейденском университете. В 1929-1945 гг. состоял руководителем отделения литературы в Гаагской академии наук. Член международного комитета Лиги Наций по вопросам культурного сотрудничества. Хейзинга внес много нового в понимание предмета и метода исторической науки. Тематика исследований Хейзинги (миф, роль фантазии в истории цивилизации) сближает его с такими мыслителями, как Марсель Мосс и Леви-Строс. Обращение к социальной психологии, исследование ментальности средневековой жизни позволяют видеть в нем непосредственного предшественника школы "Анналов" во французской историографии. Для Хейзинги характерен интерес к переломным, "зрелым и надламывающимся" эпохам, где сталкиваются традиции с обновленческими тенденциями в жизни общества (например, Реформация, Ренессанс, ситуация в Нидерландах в XVII в.). Не без влияния Шпенглера Хейзинга обращается к проблеме типологизации культур, морфологическому анализу культурно-исторических эпох. Он изучает утопии в истории цивилизации - эти "вечные темы" ми

62

ровой культуры (мечта о "золотом веке", буколический идеал возврата к природе, евангельский идеал бедности, коренящийся в древнейших пластах культуры рыцарский идеал, идеал возрождения античности и др.). [Современная западная философия: Словарь. М., 2000. С. 488.]

Как и другие мыслители, Хейзинга фиксирует прогрессирующее разложение культуры, отмечает, что мир живет в ожидании катастрофы. Однако уже в начале своей книги он указывает, что очень многие люди не утрачивают надежды, что они готовы сообща трудиться над сохранением культуры. Но для этого нужно ясно представлять себе, какие именно болезни охватили европейскую культуру, что именно в ней нуждается в защите и что в обновлении. "Если эта цивилизация будет спасена, если она не потонет в веках варварства, но, сохранив свои высшие ценности, доставшиеся ей по наследству, перейдет в обновленное и более прочное состояние, тогда совершенно необходимо, чтобы ныне живущие отдавали себе отчет в том, насколько далеко зашла угрожающая этой цивилизации порча" [67].

67 Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М., 1992. С. 245-246. 64

Хейзинга отдает должное Шпенглеру. Именно его "Закат Европы" послужил сигналом для множества людей к осознанию серьезнейших пороков и недугов, охвативших западную культуру. Однако он полагает, что "мрачная теория" Шпенглера дает неточную картину происходящих событий. Причину этого историк видит в том, что шпенглеровская схема перехода от культуры к цивилизации уходит корнями в "наивный романтизм". По его мнению, "тот путь, которым шла последние семнадцать лет западная культура со времени выхода в свет шпенглеровско-го "Untergang des Abendlandes" ("Закат Европы"), совсем не по хож на тот, который должен был привести ее к периоду Zivilisation. Во всяком случае, хотя общество и развивалось в этом направлении, повышая техническую точность и холодное исчисление ожидаемого результата, но в то же время человеческий тип становился все менее дисциплинированным, все более подверженным эмоциональной реакции. Можно было бы скорее сказать, что мир являет собой картину шпенглеровской Zivilisation плюс изрядная толика безумия, обмана и жестокости, соединенных с сентиментальностью, которой он не смог предугадать" [68].