Биньямин Файн - Нищета неверия. О мире, открытом Богу и человеку, и о мнимом мире, который развивается сам по себе

Теперь обратимся к центральному вопросу теории научного познания: откуда могут люди вывести законы природы или их отражения – научные законы, основные положения науки? Многие, в том числе ученые, не видят в вопросе о научном познании ничего особенно сложного. Они полагают, что научные теории и законы природы можно вывести из экспериментальных данных и наблюдений; иначе говоря, мы познаем мир посредством своих пяти чувств. Опытных данных и логических умозаключений достаточно, чтобы прийти к законам природы и сформулировать их. Этот способ умозаключения, от частного к общему, от эксперимента к теории, носит название индукции. Нет нужды пугаться этого иностранного слова, потому что на самом деле это – всего лишь краткое название правила заключения от частного к общему. Противоположный путь, заключение от общего к частному, называется логическим умозаключением – или дедукцией. В основе индукциилежит принцип, согласно которому можно вывести общее правило – научную теорию или закон природы – из частного – из результатов экспериментов и наблюдений. И на самом деле ученый, проводящий научное исследование, совершенно не обязательно является специалистом в теории познания и, как правило, склоняется к принципу индукции. Более того, один из великих философов ХХ века, Бертран Рассел (Bertrand Russel), утверждал, что без принципа индукции наука будет не в состоянии открывать законы природы, поскольку, если не из опыта, откуда их можно взять? С другой стороны, ясно ведь, что из ограниченного набора данных невозможно вывести теорию, которая вберет в себя бесконечное число подобных данных!

И действительно, уже в XVIII веке шотландский философ Дэвид Юм (David Hume, 1711–1776) доказал, что принцип индукции неверен. В книге «Treatise of Human Nature» он доказывает, что вывод законов природы из опыта невозможен. По его мнению, индукция не имеет доказательной силы, поскольку никакое логическое рассуждение не способно доказать, «что случаи, о которых мы не имеем опытных данных, подобны случаям, о которых у нас опытные данные есть». А значит, «даже наблюдения регулярной или постоянной связи объектов недостаточно для того, чтобы вывести какое-либо заключение относительно любого объекта за пределами нашего опыта». Иначе говоря, невозможно вывести никакой теории из опыта. Понятно, что, когда мы говорим о невозможности выведения теории из опыта, мы имеем в виду невозможность построить такую теорию рационально, логическим путем и на основе одних только экспериментальных данных.

Однако все это не убеждает. Обычно люди, в том числе и ученые, опираются на простые примеры периодически повторяющихся событий, например движения стрелки часов. Достаточно посмотреть на часы со стрелками, чтобы прийти к однозначному выводу, что секундная стрелка изменяет свое положение на циферблате каждую секунду, и предсказать положение каждой стрелки на достаточно большое время вперед. И вот посредством краткого эксперимента – взгляд на часы – мы приходим к теоретическому выводу, получаем теорию, которая позволит нам предсказать положение стрелок часов на неограниченное время вперед, – так, по крайней мере, представляется. Или другой пример – смена дня и ночи, свидетелями чего мы являемся каждые сутки. Из наблюдения мы без малейших затруднений приходим к выводу о том, что и в будущем все будет происходить так же.

Эти и бесчисленное количество других примеров не противоречат выводам Дэвида Юма о том, что средствами логики, через формальное доказательство, невозможно вывести из конкретных наблюдений теорию, которая описывала бы поведение объекта в течение неограниченного времени. В простых случаях относительно легко предположить и догадаться, что будущее будет таким же, как прошлое. Утверждение о том, что смена дня и ночи будет продолжаться сколь угодно долго, не есть вывод, логически следующий из данных наблюдения. Это догадка, предположение, гипотеза, которую мы выдвинули относительно будущего поведения объекта. Путем дополнительных наблюдений мы сможем подтвердить или опровергнуть эту гипотезу, но никогда не сможем доказать ее полной истинности. Для этого было бы необходимо провести бесконечное число наблюдений, и даже они не смогут доказать истинность нашего утверждения, а лишь подтвердить его. Кстати, в приведенных нами примерах предположение о том, что наблюдаемое нами периодическое явление будет продолжаться бесконечно, вообще говоря, неверно. Часы перестанут работать, когда их батарейка сядет. Смена дня и ночи прекратится, когда термоядерный реактор солнца иссякнет.