Д. Митюрин - Макс Вебер за 90 минут

Таким образом, согласно Веберу, современный «капиталистический дух» порожден протестантизмом. Этот «дух», с его тенденцией к универсальной рационализации, отличает современный капитализм от его патриархальных форм с «иррационально-спекулятивным характером». Именно аскетически настроенный протестант сформировал тип будущего функционера промышленного капиталистического производства, чей образ почти исключительно ассоциируется с цивилизацией Запада.

После «Протестантской этики» Макс Вебер обратился к другим мировым религиям — различным направлениям христианства, индуизма, буддизма, конфуцианства и даосизма.

Результатом этих размышлений стала книга «Хозяйственная этика мировых религий» (1913), также посвященная главным образом взаимодействию экономики и религии, или, если говорить точнее, связям между религиозными принципами и мотивацией экономической деятельности.

На сей раз Вебера интересовали и некоторые другие вопросы, такие как соотношение религии с формой власти, искусством, философией и т. д. Неудивительно, что со временем большинство исследователей начали трактовать веберовскую социологию религии в гораздо более широком смысле — как социологию культуры вообще.

В отличие от своих французских коллег Э. Дюркгейма и Л. Леви-Брюля, германский ученый практически не затрагивал вопроса о происхождении той или иной конфессии.

Гораздо больше его интересовали существующие на текущий момент структурные формы, состав и тип религии, а также формы религиозности, которые были характерны для высокоразвитых обществ. Примитивные религии Вебером были почти полностью проигнорированы.

В своей работе Вебер пытался определить, где и при каких социальных условиях, среди каких социальных слоев и групп в религии преобладают ритуально-культовый, аскетически-деятельный, мистико-созерцательный и интеллектуально-догматический моменты. Таким образом, автор хотел установить «индивидуальный облик» различных религий и прийти к некоторым обобщениям.

Согласно Веберу, магические элементы были наиболее характерны для религии земледельческих народов, а в рамках высокоразвитых культур — для крестьянства. Крестьяне, по его мнению, вообще «очень редко являются носителями какой-либо религии, кроме исконной для них, магической».

Народам-завоевателям и военному сословию присуща вера в судьбу, рок. Разъясняя этот тезис, Вебер писал следующее:

«Военная знать и вообще все феодальные власти обычно нелегко становятся носителями рациональной религиозной этики. Жизнь воина не располагает ни к мысли о благостном проведении, ни к следованию систематическим этическим требованиям надмирного Бога. Такие понятия как „грех” и „спасение”, религиозное „смирение” не только далеки от чувства собственного достоинства представителей всех господствующих слоев, и, прежде всего, военной знати, но даже оскорбляют его. Принять религию, оперирующую этими понятиями, подчиниться пророку или священнослужителю должно представляться неблагородным и недостойным.» («Хозяйственная этика мировых религий.»)

Дойдя до протестантства, Вебер констатировал, что эта рационалистическая религия характерна для городских сословий, которые в меньшей степени, нежели земледельцы, зависят от внешних природных условий, и в большей — от правильно организованного трудового процесса.

Именно у горожан, и в особенности у ремесленников, по мнению Вебера, очень сильно проявляется склонность как к общинной религиозности, так и к рациональной этической религии. Вебер отмечал, что именно на Западе общинная религиозность, как правило, связана со средним и мелким бюргерством, которое, в отличие от крестьянства, уже не слишком дорожит кровнородственными связями. Частичной заменой рода для такого бюргера служат религиозные общины и профессиональные объединения.

Конфуцианство, собственно, может считаться не столько религией, сколько этико-философским учением.

Тем не менее, хотя и с некоторыми оговорками, Вебер относит конфуцианство к религии, отмечая при этом его предельную рационалистичность и отсутствие явно выраженного интереса к загробному миру.

Важнейшими благами, с точки зрения конфуцианской этики, являются долголетие, богатство, здоровье тела и спокойствие духа, любовь к целомудрию и спокойная кончина, завершающая жизнь. Мотивы загробной жизни, искупления и спасения вообще не были характерны для конфуцианства, а в роли Мессии мог выступать разве что император, надежда на которого, впрочем, никогда не принимала характера утопии.