Джидду Кришнамурти - Первая и последняя свобода

Несомненно, каков вы в своих взаимоотношениях с другими — женой, ребёнком, начальником, соседом, — таково и общество. Само по себе общество не существует. Общество есть то, что создали, в своих взаимоотношениях, мы, вы и я; общество — внешняя проекция всех наших собственных внутренних психологических состояний. Так что если вы и я не понимаем сами себя, просто преобразовывать внешнее, являющееся проекцией внутреннего, не имеет никакого смысла; существенного изменения или модификации в обществе быть не может до тех пор, пока я не пойму самого себя во взаимоотношениях с вами. Запутавшись в своих взаимоотношениях, я создаю общество, которое есть точная копия, внешнее выражение того, чем являюсь я. Вот очевидный факт, который мы сможем обсудить. Мы сможем обсудить, общество ли — моё внешнее выражение — создало меня или это я создал общество.

Разве не очевидный, следовательно, факт, что то, чем являюсь я в своих взаимоотношениях с другим, вот это и создаёт общество и что без коренного преобразования себя не может быть преобразования основных функций общества? Ожидая преобразования общества от системы, мы просто уходим от вопроса: система не в состоянии преобразовать человека; как показывает история, это человек всегда преобразует систему. До тех пор пока я в своих взаимоотношениях с вами не пойму самого себя, я останусь причиной хаоса, страдания, разрушения, страха, жестокости. Понимание себя не вопрос времени; я могу понять себя сей же миг. Если я говорю: «Я пойму себя завтра», — я погружаюсь в хаос и страдание, моё действие деструктивно. Как только я говорю «пойму», я вношу элемент времени и, таким образом, уже отдаюсь на волю волн беспорядка и разрушения. Понимание возникает теперь, а не завтра. Завтра — для ленивого, медлительного ума, для ума, который не интересуется ничем. Интересуясь чем-то, вы заинтересовываетесь мгновенно, и тут же наступает понимание, тут же происходит изменение. Если вы не изменитесь сейчас, вы не изменитесь никогда: изменение, происходящее завтра, всего лишь модификация, а не изменение. Изменение может произойти только немедленно; революция совершается теперь, а не завтра.

Когда происходит такое, вы полностью свободны от проблем, ибо тогда ваше «я» не озабочено больше собой; девятый вал разрушения не в силах тогда накрыть вас.

Что — что ищет большинство из нас? Что — что каждый из нас хочет? Особенно в нашем неспокойном мире, в котором все мы пытаемся обрести какой-то мир и покой, какое-то счастье, какое-то убежище, нам, несомненно, важно выяснить: что именно мы ищем, что именно мы пытаемся открыть? Вероятно, большинство из нас ищет какого-то счастья, какого-то мира и покоя; в мире, объятом смятением, войнами, раздором, борьбой, мы хотим убежища, в котором могли бы вкусить немного мира. Думаю, вот этого и хочет большинство из нас. Вот за этим мы и гоняемся, переходя от одного лидера к другому, от одной религиозной организации к другой, от одного учителя к другому.

Так ищем ли мы счастья — или мы ищем удовлетворения, какого-то удовлетворения, из которого надеемся извлечь счастье? Есть разница между счастьем и удовлетворением. Можно ли искать счастье? Возможно, можно найти удовлетворение, но несомненно — вы не можете найти счастье. Счастье — производное, это побочный продукт чего-то другого. И прежде чем отдать все силы ума и сердца на поиски, требующие немалой серьёзности, внимания, размышлений, забот, мы должны выяснить, не правда ли, что именно мы ищем — счастья или же удовлетворения. Боюсь, большинство из нас ищет удовлетворения. Мы хотим получить удовлетворение, хотим обрести чувство полноты в конце своих поисков.

В конце концов, если ищешь покоя и мира, можешь очень легко найти их. Достаточно слепо предаться какому-нибудь делу, какой-нибудь идее и укрыться там. Несомненно, это не решает проблемы. Простая изоляция в замкнутой идее не освобождает от конфликта. Значит, нам надо выяснить, что же хочет, как внутренне, так и внешне, каждый из нас. Если мы обретём ясность в этом вопросе, тогда нам больше никуда не надо будет идти — ни к какому учителю, ни в какую церковь, ни в какую организацию. Следовательно, наша трудность заключается в том, чтобы обрести внутреннюю ясность относительно своих намерений, не так ли? Можем ли мы прийти к такой ясности? И разве ясность возникает путём поисков, путём попыток узнать, что говорят другие — от высочайшего учителя до обыкновенного проповедника в церкви за углом? Надо ли вам обращаться к кому-то, чтобы обрести ясность? И всё же именно это мы и делаем, не так ли? Мы читаем бесчисленные книги, посещаем множество собраний и диспутов, вступаем в различные организации — пытаясь тем самым найти средство от наших конфликтов, от страданий, разъедающих нашу жизнь. А если мы не проделываем всего этого, то считаем, что уже нашли — что какая-то особая организация, какой-то особый учитель, какая-то особая книга удовлетворяют нас; мы нашли в них всё что душе угодно; и мы остаёмся в этом кругу — закосневшие, замкнутые.