Майкл Льюис - Большая игра на понижение - Тайные пружины финансовой катастрофы

За рассказы о том, что он видел и делал, мог поплатиться практически любой человек, имеющий отношение к финансовому кризису. Это относилось не только к тем, кто продолжал работать на крупные фирмы с Уоллстрит, но также и к тем, кто уже уволился, поскольку сотрудники этих фирм, как правило, подписывали соглашение о неразглашении информации. Бывшие сотрудники Morgan Stanley не такие пуганые, как покинувшие Goldman Sachs, но и они хранят молчание.

Конфликты интересов не редкость на фирмах с Уолл-стрит, торгующих облигациями, но в Morgan Stanley они отличались особой злокачественностью и наименьшей известностью. Когда фирма торгует акциями и облигациями за свой счет и одновременно выступает посредником в торговле ими для клиентов, она испытывает большой соблазн использовать клиентов в собственных корыстных интересах. Фирмы с Уолл-стрит любят поговорить о создании «китайских стен» для предотвращения перетока информации между отделами, обслуживающими клиентов, и трейдерами, торгующими за счет фирмы. Винсент Дэниел из FrontPoint Partners наиболее емко выразил свое отношение к подобному хвастовству: «Когда я слышу о “китайских стенах”, то сразу думаю: “Лжецы вы хреновы”».

Напомним, что продажа дефолтного свопа на что-либо и владение этим чем-либо связаны с одинаковым риском. Когда стоимость CDO класса «три А» падает до нуля, вы теряете одинаково, держите ли вы эту облигацию или продаете дефолтный своп на нее.

Goldman Sachs выбрал интересный момент для ухода с рынка. Долгое время спустя после описанных событий банк утверждал, что это произошло в декабре 2006 года. Однако трейдеры из крупных фирм с Уолл-стрит уверены, что он не менял позиций до весны и начала лета 2007 года, когда New Century, крупнейший в стране ипотечный кредитор, объявил о банкротстве. Начало игры Goldman на понижение именно в этот момент могло бы объяснить хаос, воцарившийся не только в банке, но и на рынке низкокачественных бумаг в конце июня. Goldman Sachs не покидал дом до тех пор, пока его не охватило пламя: он просто выскочил первым да к тому же захлопнул за собой дверь.

Тема разговоров между Хаблером и Круз до сих пор остается спорной. Согласно версии из окружения Зои Круз, ее беспокоил юридический риск ведения дел с проблемными хедж-фондами Bear Stearns. К тому же, по той же версии, Хаблер никогда не говорил о рискованности CDO с рейтингом «три А» и убедил Круз в том, что Morgan Stanley не грозят большие убытки, — возможно, Хаблер и сам не понимал риска. Друзья Хаблера, со своей стороны, утверждают, что Круз фактически контролировала его сделки и не позволила сбросить крупный пакет CDO с рейтингом «три А». На мой взгляд и на взгляд трейдеров с Уолл-стрит, версия Хаблера гораздо менее правдоподобна. «Да ни разу не было такого, чтобы он предложил выйти из сделки, а она отказалась, — заявляет один из трейдеров, хорошо знакомый с ситуацией. — Хауи никогда не заикался о том, что мы можем потерять $10 млрд, если не выйдем из сделки. Он выдвигал аргументы, чтобы этого не делать». Привычка трейдеров с Уолл-стрит приписывать все заслуги себе, а в неудачах винить руководство аукнулась позднее, когда их фирмы, презрительно отмахивавшиеся от правительственного регулирования в хорошие времена, стали умолять правительство о помощи, как только атмосфера накалилась. Успех — это личное достижение; провал — социальная проблема.

От людей, возглавляющих крупные фирмы с Уолл-стрит, не следует ждать простого языка, поскольку их доходы во многом зависят от тех, кто считает, что их действия нельзя описать доступным образом. Джон Мэк пытался, не признаваясь прямо, сказать, что никто в Morgan Stanley не представлял, какие риски принял Хауи Хаблер, включая самого Хауи Хаблера.

Данный вопрос можно сформулировать иначе: почему облигации Хауи Хаблера упали со 100 до 7, а все представленные отчеты говорили о невозможности их сильного падения?

Интересно представить, как развивался бы этот кризис, если бы AIG FP и дальше несла весь риск. Если бы Уолл-стрит, следуя примеру Goldman Sachs, полностью переложила риск низкокачественных ипотечных облигаций на AIG FP, то кризис, вполне возможно, не связывали бы с Уолл-стрит, а всю ответственность за него возложили на одну-единственную проштрафившуюся страховую компанию.

Позднее данные были изменены на $10 за акцию.

В ходе дела, возбужденного Министерством юстиции США против Чоффи и Тэннина, предполагалось доказать, что оба управляющих намеренно обманывали своих инвесторов, но при этом совершенно упускалось из виду, что те просто не ведали, что творили и не понимали истинного риска низкокачественных CDO с рейтингом «три А». Обвинение было слабым, построенным всего на паре электронных писем, вырванных из контекста. Одна из присяжных, голосовавших за оправдание трейдеров по облигациям Bear Stearns, призналась впоследствии Bloomberg News в том, что не только верила в невиновность подсудимых, но и с радостью доверила бы им свои деньги.