Владислав Моисеев - Однажды не в Америке

— Ничего ты не можешь сделать! — подлила масла в огонь Халида опа. — Столько месяцев я с тобой ходила, а ты все провалила. Ничего до конца не доводишь!

Это было уже слишком. Как только мать ушла из дома по делам, дочь решила позвонить на «Узбекфильм» и во всем разобраться. Барно достала телефонный справочник и нашла там номер телефона директора киностудии. Трубку поднял секретарь.

— Прошу пригласить к телефону режиссера-постановщика «Алмазного пояса» Гияса Шермухамедова! — потребовал на другом конце провода взросло-детский голосок.

Киностудия «Узбекфильм» представляла собой в те времена целый город — сотни гектаров съемочных павильонов, тысячи сотрудников и десятки тысяч жаждущих получить роль хотя бы в массовке. Режиссеры-постановщики на этой ярмарке тщеславия котировались в ранге богов, никак не ниже. Найти в этом Вавилоне товарища Гияса Шермухамедова, да еще и ради разговора с какой-то дерзкой маленькой девочкой, — легче было организовать сеанс публичного общения Леонида Ильича Брежнева с Микки-Маусом. Но секретарь «Узбекфильма» совершенно необъяснимым образом находит товарища Шермухамедова и дает ему трубку.

— Меня зовут Барно, вы мне обещали позвонить и, наверное, уже звонили, но у меня не работал телефон. Может, мне приехать на студию?

На том конце провода — изумленная тишина. Через двадцать лет Барно поймет, что именно с этой паузы, которую проглатывает покупатель, и начинается любая успешная продажа.

— Ты вообще кто такая? — не понял режиссер.

— Я проходила пробы, со мной должны были связаться, но не работал телефон.

— Ну ладно, приходи завтра. Фамилия? Пропуск закажем. Пока.

Разумеется, с мамой идти было нельзя, она бы в два счета раскусила аферу дочери и все испортила. Одной идти на встречу со взрослым мужчиной нельзя тоже — традиции не позволяют. Поэтому сразу после разговора с Шермухамедовым Барно позвонила подруге и договорилась пойти вместе, потому что «их взяли». Наглость — второе счастье, особенно если это не просто наглость, а здоровая дерзость.

В Советском Союзе охранный бизнес был представлен вечно скучающими вахтерами — на лицо ужасными, но добрыми внутри, — так что на следующий день Барно прошла по пропуску, а подружка благополучно просочилась. Когда они добрались до нужного гектара «Узбекфильма», их поджидал еще один сюрприз: малолетняя актриса, которую утвердили на роль, не явилась на съемки — она заболела. Режиссер Шермухамедов посмотрел на Барно и глубокомысленно сказал: «А что? Мне эта даже больше нравится. Заключайте с ней контракт».

Это был первый день съемок, Барно сразу пришлось играть, и в конце дня юную актрису привезли домой на «Чайке», как когда-то возили ее высокопоставленного деда, руководителя исполкома города Ош. Вся махалля смотрела на эту странную картину и не понимала, что происходит. Еще недавно сердитая и разочарованная мама Халида потом долго звонила всем знакомым и рассказывала, какая у нее талантливая дочь, ведь ее взяли сниматься в кино без всякого знакомства и блата — на совершенно конкурентных условиях. Роль Малики, дочери главного героя, была хоть и второстепенной, но не эпизодической. За съемки Барно заплатили 500 рублей, практически пять месячных зарплат Халиды Ахмедовны. И только через несколько лет она узнала, что дочери попасть на киноэкраны помогли не манеры принцессы-депутата и не исключительные актерские данные, а обыкновенная настойчивость, предприимчивость и случай.

Актерская карьера пошла в гору. Барно снялась еще в двух фильмах — «Каменный идол» и «По второму кругу». Звезда телеэкрана — не самая плохая альтернатива должности депутата, но у самой «принцессы» на этот счет уже было свое мнение. Барно внимательно изучала изнанку фабрики грез, и она ей все больше не нравилась. Все мужчины пьют, все женщины незамужние, и те и другие — глубоко несчастные люди, это было видно даже невооруженным детским глазом. Барно твердо решила, что из киноиндустрии нужно спасаться бегством, но еще не определилась с датой. И тут ей снова помог закономерный случай.

Восходящей звезде телеэкрана предложили совсем не детскую роль в невероятном по масштабам проекте, обреченном на большой успех всесоюзного масштаба. Она должна была играть молодую жену главного героя и получить за это 2000 долларов — просто бешеную по тем временам сумму. Но работники фабрики грез недооценили королевский характер своей подопечной. Выйти замуж, пусть даже понарошку, — это уже серьезный репутационный риск для юной особы, которая намерена создать в будущем крепкую узбекскую семью. Когда же Барно взяла в руки сценарий и увидела, что ей предстоит на всю страну целоваться со своим игрушечным мужем, последние сомнения отпали. Приоритеты в голове Барно были расставлены намертво: лучше быть счастливой женой, чем несчастной звездой. Все, ее актерская карьера закончена, хорошенького понемножку.