Владислав Моисеев - Однажды не в Америке

В 1994 году дела шли особенно паршиво, причем практически у всех. Никто ничего не продавал и не покупал, рынок стоял, предприятия закрывались. Кооператив терял выручку, да еще и нагрянула неожиданная государственная проверка, что автоматически означало безоговорочную выплату контрибуций. За безоблачные результаты их трудов инспекторы запросили совсем уж крупную сумму — видимо, дела у них тоже были не очень. У Турсуновых просто не было денег, чтобы заплатить.

Шерзод начал искать выход. Он поехал на городской рынок разыскивать своих должников, чтобы хоть как-то пополнить запасы наличности. Барно, которая всегда хотела быть рядом с мужем, поехала тоже — и на всякий случай захватила с собой несколько упаковок неликвидных авторучек. Пока муж с переменным успехом собирал долги, она пошла к автобусной станции, где было в избытке провинциалов-челноков, приехавших закупать товар в столицу. Обходя стороной рейсы из Оша — там могли сидеть родственники и земляки, — Барно смело заходила в автобусы до Бухары и Самарканда и, словно актер на средневековой ярмарке, декламировала:

— Скоро первое сентября! Покупайте ручки! Самый ходовой товар!

Челноки, как загипнотизированные, вдруг наперегонки начали совать Барно деньги. Действительно, как же они могли забыть! Первое сентября! Ручки! В общем, когда через час понурый Шерзод вернулся от своих должников ни с чем, жена встретила его веером наличности. Она продала все ручки до единой. Даже сейчас она не может объяснить, как это у нее получилось. Как-то само собой. Барно продала этот товар так же естественно, как Винни Пух съел мед ослика Иа-Иа. Потому что мед для того и создан, чтобы Винни Пух его ел. А товар для того и создан, чтобы Барно его продавала.

Вечером вся семья была в шоке. Стало вдруг ясно, какое сокровище до сих пор таилось под личиной патриархальной хранительницы очага. На следующий же день Барно с Шерзодом вернулись на ту же автобусную станцию и продали оставшиеся девять с лишним тысяч ручек. Больше Барно никто не предлагал заниматься бухгалтерией.

Шло время, тяжкие 90-е подходили к концу, Шухрат Маруфович уехал из Ташкента работать в другой город, кооператив видоизменялся, Барно ждала второго ребенка. В Узбекистане цвели самые разнообразные формы коммерческих отношений, страну для себя открывал крупный международный бизнес. Корейский автогигант Daewoo наладил здесь сборку своих машин, по Ташкенту начали рассекать белые иномарки — почему-то тогда этот цвет был особенно модным, — а Шерзоду предложили возглавить один из многочисленных дилерских центров, который эти машины должен был продавать. Он принес домой папку документов с требованиями к вывеске и интерьеру. Ему нужен был художник, чтобы все правильно оформить.

— А сколько ты ему заплатишь? — поинтересовалась Барно.

— Ну, 300 долларов, — ответил Шерзод.

— А давай я сама все сделаю! — Барно остро нуждалась в новом кожаном плаще, который стоил 200 долларов, но в семье денег катастрофически не хватало: новый бизнес, новые расходы. А плащ хотелось.

По итогам совещания с мужем она договорилась на 100 долларов и приступила к работе. Со стороны это может показаться странным, но в семье Турсуновых всегда были хозрасчетные отношения. Еще отец приучил Шерзода к тому, что доступ к холодильнику свободный, но за остальное он должен платить сам. Разумеется, этот принцип не превращался в оголтелое скряжничество, но учил ответственности и очень осторожному обращению с деньгами.

Дилерский центр начинал оживать. Вывеска уже висела, шла реклама, машины дожидались своих покупателей. Но те заходили, прогуливались по салону и уходили с озадаченными лицами. Так шли день за днем, неделя за неделей — тишина крепчала. Возможно, проблема была в том, что Daewoo привезла Турсуновым на реализацию всего три модели, и практически все они были красного цвета. В Ташкенте на таких никто не ездил — всем подавай «белоснежек», «брызги шампанского» или хотя бы беж. Люди приходили и уходили. Шерзод даже пытался дарить покупателям бак бензина, но толку от этого не было.

— А есть у вас другие цвета? А когда будут? — спрашивал очередной покупатель у продавца. В этот момент Барно проходила мимо.

— А вы, наверное, удивились, почему у нас столько красных машин? — сказала она покупателю, который уже собрался уходить.

— Ну, да. Почему? — промямлил он.

— Вы откуда?

— Из России. Туда гоню.

— Мы специально их под Россию и заказали. У нас тут все ездят на белых, а у вас там почему-то в моде красный. Мы с партнером только успеваем отгружать. Завтра он за очередной партией приедет.