Ричард Брэнсон - К черту «бизнес как всегда»

Пришло время глобальной деревни, эта идея реализовалась – со всеми великолепными возможностями и требующими решения проблемами. Сейчас индивидууму, правительству или организации гораздо труднее наращивать свои мощь и богатство, не обращая никакого внимания на людей. И этот процесс происходит во всем мире. Падение Берлинской стены в 1989 году было, вероятно, одним из первых проявлений технологии, которая – в самом буквальном смысле – уничтожала барьеры между людьми и странами. Берлинская стена перекрывала проход людей с одной стороны на другую, но со временем она встретила достойного противника в лице спутникового телевидения. Внезапно все на восточной стороне получили доступ к бесцензурному показу того, что происходило на Западе.

Эрик Шмидт и Джаред Коэн из Google провидчески предсказали некоторые из особенностей нашего нового связанного сетью коммуникаций мира. Они называют такой уровень взаимных связей и всеобщее распространение власти Цифровым Подрывом. Свои идеи они высказали в Foreign Affairs , очень влиятельном американском журнале Совета по международным отношениям:

«Появление, развитие и мощь коммуникационных технологий – инструментов, связывающих людей с огромным объемом информации и друг с другом, – сделает XXI век веком сплошных сюрпризов. Правительства будут захвачены врасплох, когда толпы их граждан, вооруженных разве что мобильными телефонами, примут участие в мини-бунтах, подрывающих авторитет власти. В СМИ журналистика во все большей степени станет совместной деятельностью традиционных новостных организаций и “гражданских” репортеров. А технологические компании будут регулярно проигрывать конкурентам и удивляться тому, что у потребителя нет ни лояльности, ни терпения. Сегодня более 50 процентов населения планеты имеют доступ к некоей комбинации мобильных телефонов (пять миллиардов пользователей) и Интернета (два миллиарда). Эти люди общаются внутри границ и поверх границ, формируя виртуальные сообщества, которые дают большую власть народу и уменьшая власть правительств… Видя все эти возможности, демократические правительства обязаны соединить усилия – ценя и уважая при этом силу и мощь частного и некоммерческого сектора – в изменении мировой ситуации к лучшему. Они должны прислушиваться к тем, кто находится на передовой линии, и признать, что использование коммуникационных технологий их гражданами может быть эффективным инструментом распространения и укрепления ценностей свободы, равенства и прав человека в глобальном плане. В этом новом веке совместной власти всех уже никто не сможет продвигаться вперед в одиночку».

Но что все это значит для бизнеса и предпринимателей? Точно так же, как революции вспыхивали против правительств, эксплуатирующих и пренебрежительно относящихся к своему народу, бизнес-лидеры столкнутся – и будут сталкиваться – с такими же проблемами. Мы наконец-то перешли от «Промышленной эпохи» к «Народной эпохе». А это и есть сама суть «Капитализма 24902». Если промышленная эпоха стояла на стремлении к обогащению, несбалансированном росте производства за счет истощения природных ресурсов и заботе о прибыли держателей акций, то новая эпоха – «Народная эпоха» – концентрируется на том, что бизнес может и обязан приносить пользу человечеству, планете – точно так же, как акционерам.

Предприниматели, которые скажут: «К черту “бизнес как всегда”!» – и примут «Капитализм 24902», будут процветать. Те же, кто этого не сделает, будут какое-то время сражаться, чтобы удержать власть, но рано или поздно падут, поскольку они уже не смогут контролировать то, как их воспринимает рынок. Теперь люди во всем мире имеют серьезную возможность формировать мнение других людей о различных брендах, отдавая предпочтение тем, которые действительно приносят пользу и творят добро.

Прежде чем я начну разговор о том, какую роль бизнес может играть в глобальной деревне (при условии, что он пошлет к черту «бизнес как всегда»), я хочу поразмышлять о том, что, не будь бизнеса, глобальная деревня никогда бы не материализовалась. Технология и компании мобильной связи по всему миру дали нам инструменты для коммуникации. Один из людей, стоявший у истоков этой коммуникационной революции, – Страйв Масийва, который был и одним из соучредителей «Углеродного оперативного штаба» (Carbon War Room).

В 1965 году, когда Страйву было семь лет, глава Родезии Ян Смит в одностороннем порядке объявил о независимости от Великобритании. Родители Страйва уехали из страны, отправив сына в интернат в Эдинбурге. Страйв мечтал вернуться домой – он планировал добраться до Замбии и присоединиться к партизанам по другую сторону границы, сражавшимся против правительства белого меньшинства и Яна Смита. Но потом он поговорил со своим двоюродным братом – тот руководил тренировочным лагерем повстанческой армии, той самой, которая впоследствии стала Патриотическим фронтом и партией Роберта Мугабе. Брат и сообщил Страйву, что он опоздал: война уже практически выиграна. И новой стране больше, чем солдаты, нужны образованные люди. Страйв прислушался к этим мудрым словам и остался в Великобритании, чтобы учиться дальше. Получив диплом, он, вернувшись в уже новую страну, которая называлась Зимбабве, стал работать в государственной телефонной компании.