Стройбатовцев было сотни две, а нас только трое. Но мы были здоровенные лбы, на голову выше большинства противников. На нашей стороне были внезапность и дерзость нападения, боевой азарт и ощущение правоты. Несчастных сковал ужас перед опытными, свирепыми бойцами, не знающими пощады.
Мы устроили форменное избиение младенцев: стройбатовцы начали в ужасе выпрыгивать из окон. Плохо пришлось тем, кто не успел. Наши пудовые кулаки крушили их, как отбойные молотки. Поле боя покрылось перевернутыми, искореженными кроватями. В воздухе мелькали тумбочки, табуретки. Жутко кричали и выли пострадавшие.
Кто дрался, знает жуткое упоение боя: адреналин перехлестывает через край, бушуют звериные инстинкты, глаза налиты кровью. Беда была рядом – увечье или труп.
Мы с Огольцовым одумались. Драться больше не хотелось. Можно было не сомневаться, что стройбатовцы больше не тронут ребят нашей батареи. Но Воробьев останавливаться не хотел и напал на паренька совершенно другой весовой категории, раза в три легче. Борьба была неравной: два-три мощных удара рукой и ногой – и несчастный рухнул на пол. Но Воробьеву все было мало, сила его ударов нарастала. Мы с Огольцовым, разгоряченные боем, поначалу смеялись над неуемным другом. Но после стало не до смеха, парень уже еле дышал. Я заглянул в лицо Воробьева: глаза бешеные, звериные, пена по краям рта.
Я понял, что с земляком не все ладно, нужно его оттаскивать. Мы схватили его за руки, но он вырвался и опять набросился на бездыханного парня. Тогда мы вдвоем прыгнули на взбесившегося штангиста и скрутили его. Я держал его за волосы и сжимал горло, но даже так Александр пытался напоследок хотя бы ногой достать свою жертву.
...Мы занимались единоборствами в укромных местах – на лесных полянах, в оврагах, подвалах до или после работы и, конечно, по выходным. Мы получали наслаждение и счастье, фантастический заряд энергии от занятий.
Тренеров и литературы по каратэ не было, мы собирали знания по крупицам. Каждый спортсмен старался внести свой вклад. Один пообщался с китайцем, другой выудил что-то у корейца, третий добыл переводную книгу, перепечатанную на машинке, четвертый усвоил какие-то приемы, коды, стойки, которые показал ему моряк дальнего плавания. Все это вносилось в общую копилку с воодушевлением и вдохновением. Наверное, мы вели себя как люди, изголодавшиеся по новой философии.
Тренировки мы всегда проводили в живописных местах. Однажды занимались на дне огромного оврага. Размытые водой откосы вздымались на высоту пятиэтажного дома. Овраг заканчивался обрывом, далеко внизу – Волга. На краю обрыва мы отрабатывали статические позиции: поднимали ногу и максимально долго держали ее на весу. Несколько человек стоят одной ногой на этой высоте, на самой кромке, а другая парит над бездной. Только трепещут на теплом летнем ветру наши черные кимоно и штаны-бананы. Острое, волнующее чувство высоты, полета, опасности! Фантастическая красота! Глянешь вниз – катится великая река, повернешь голову вверх – несутся облака.
На любом занятии была точка счастья, эйфории. После тренировок мы еще долго ощущали подъем: каждый преодолел страх, боролся, стал сильнее! Вот идет толпа заряженных, подтянутых парней со спортивными сумками, все чувствуют себя воинами, бойцами, и все поют! Это состояние не купишь за деньги, его надо пережить, поэтому прохожие глядели на нас, как на ненормальных, качали головами. А мы были как бы и не на улице родного Тольятти, а где-то далеко, высоко!
Главной частью тренировок была работа в парах. Несмотря на подпольный характер этого вида спорта, мы часто устраивали соревнования. Навсегда запомнил тревожное ощущение перед боем: а вдруг тебя покалечат, а если будет очень больно? Этот трепет, вибрация перед боем ни с чем не может сравниться. Как только наносится первый удар, это чувство исчезает.
Особенно большая вибрация возникала при встречах с незнакомыми партнерами. Однажды перед поединком я поторопился сказать себе: «Ну, все, этот меня покалечит!». Мой будущий противник выглядел очень внушительно. Свирепый такой, плечистый, мускулистый, со шрамами от пуль, явно бывший спецназовец из «горячих точек». Выхожу на спарринг – и неожиданно легко пробиваю оборону, добиваюсь победы.
Мы еще много раз встречались с бывшими десантниками, спецназовцами и убедились, что их устрашающий вид – это чаще всего декорация. Эти ребята в схватке оказывались просто детьми. Видимо, за время срочной службы трудно сделать из новобранца профессионального бойца, особенно если он до армии не отдал долгие годы спорту.
Читать дальше