Август Форель - Половой вопрос

Есть немало людей, не могущих избегнуть одной, весьма крупной ошибки в браке: как только брак оформлен священником и гражданскою властью, едва защелкнулась за ними задвижка, они сразу приходят в состояние безразличия и целиком отдают себя во власть бессмысленных привычек, прихотей, наклонностей, слабостей и инстинктов. Предъявляя возможно больше требований к противоположной стороне, другая сторона, в свою очередь, дает как можно меньше, рассуждая в таком смысле, что «теперь он мой, или она моя», и, стало-быть, нечего теперь особенно стараться перед своим, а следует направить все свои старания на посторонних. Таким образом, едва улетучился угар половой любви, как жена потеряла для мужа свои притягательные стороны, и он расточает свои любезности другим, влюбляется в других, навязывая свои прихоти жене; последняя же, в свою очередь, бросает заботу о том, чтобы попрежнему нравиться своему мужу, а все силы своего очарования приберегает для улицы, вечеров, приема гостей, выездов и пр.

Мы знаем, что человеку трудно отрешиться от своей природы на слишком продолжительный срок, так как ему в чрезвычайной степени свойственны те особенности, которые им унаследованы. Но все же существует определенное умение быть приятным в жизненном обиходе, и умение это является следствием привычки и воспитания, будучи необходимым даже для бедных супругов во взаимных их отношениях. «Воспитание» и «самовоспитание» должны продолжаться всю жизнь. Вышеприведенное пугало на столбцах «Simplicissimus'a» было бы весьма полезно отпечатать в большом количестве экземпляров и преподносить его молодоженам перед вступлением их в совместную жизнь. Должно особенно ценить продолжающееся долгое время взаимное половое влечение, сочетавшееся с проявлением высшей любви и взаимного уважения, так как такие условия обеспечивают продолжительную совместную любовь супругов в браке, исполненную счастья. Необходимо поэтому принять все меры к тому, чтобы эта связь не ослаблялась и не прекратилась. Женщяна, например, должна не опускаться и махнуть рукою на свою внешность, а принять все меры к тому, чтобы ее милое и грациозное умение, на почве природного кокетства и любзи к мужу, проявилось бы наиболее интенсивно. Она сделает все от нее зависящее, чтобы не переставать возбуждать интерес и внимание мужа, в качестве наиболее симпатичного центра семейного существования, причем она не упустит из виду ни сзоего домашнего туалета, ни даже подробностей спальной обстановки и интимных сторон супружеской любви. И с каждым днем она будет к себе снова и снова привязывать. Отсюда, конечно, исключается всякого рода грубые приемы чувственного характера или извращенного кокетства. Их должны заменить тонкий такт и деликатность, в связи с природным инстинктом приличия, свойственные благородной женственности, и даже в большей степени, в среднем, чем мужской природе.

Муж, в свою очередь, берет на себя всеми зависящими от него средствами содействовать этому проявлению любовной и жизненной игры, не выходящей из пределов домашнего очага. Его рыцарские отношения к женщинам вообще должны быть не менее, если не более, интенсивными по отношению к его подруге жизни; его привычки, которые стеснили бы других, должны быть сдерживаемы им и в кругу родной семьи; пред лицом своей семьи он не должен показываться, как духовно, так и физически, в качестве зевающей и тоскливой особы, облаченной в халат и туфли, с удовольствием сваливающей на голову бедной жены все те неприятности, которые перенесены были вне дома при каких бы то ни было обстоятельствах, но которые там невозможно было обнаружить. Если жена не принимается за экономку или за детородную машину и существо «годное для постели», т. е. для чисто животных потребностей, то всегда можно будет это избежать. Но при таком взгляде он мог бы удовлетвориться любою продажною женщиною, что и наблюдается в большом числе случаев. Конечно, при таком низком взгляде на достоинство жены, не особенно редко встречающемся, нельзя говорить о счастье в данном супружестве, но все же не должно упускать из виду, что только высокий взгляд на жену, являющуюся подругою в жизни, недостаточен, если связь происходит лишь на почве чистой духовной симпатии.

Продолжительное и полное счастье в любви и браке создается на почве духовной любви, все время сопутствуемой половою любовью. Это нужно понимать в том смысле, что обязанности мужа сводятся не только к уважению жены, с которою он связан неразрывными брачными узами, и которая представляет для него сочетание домашних и женских добродетелей, но она должна оставаться для мужа все той же богиней, какой она являлась раннею весною взаимной любви в ореоле девичьей прелести. Необходимо, чтобы не прекратилось чисто физическое тяготение мужа к жене даже по истечении известного периода совместной супружеской жизни, и горячие объятия жены должны всегда служить для него источником счастья. Это вполне возможно и уместно при наличности чувств симпатии и благородной любви, положенных в основу брака и продолжающихся и после того, как миновала молодость. Тогда и наружность ее, как и весь ее духовный облик, будут казаться всегда просветленными, и она будет для него той богиней, какою являлась и на заре ях любви.