Александр Самсонов - Системы мира и миры систем

Точного определения разума дать невозможно, но можно попытаться использовать те или иные его свойства, которые известны современной науке. Так, например, обратимся к любимому детищу XX века – психоанализу. Автор этой статьи рассматривает открытие психоанализа как одно из величайших открытий XX века, полагая, что Зигмунд Фрейд открыл свойство собственного рассудка человека, его разума как лекарства от психических расстройств личности – человеческого «Я»: «Цель психоаналитического лечения – заменить иррациональное «Id» разумом «Ego». <���…> Цель лечения – восстановление здоровья, а лекарственные средства – истина и разум». [2] Фромм Э. Психоанализ и этика. – М.: ACT, 1998. С. 57. Таким образом, свойство разумности человека одновременно есть и мощнейшее лекарство от патологических отклонений, возможности для которых всегда присутствуют в нелинейном процессе. [3] Нелинейность здесь возникает в том случае, когда взаимодействуют две независимые компоненты сознания. В терминологии Фрейда это Id и Ego, однако есть гораздо более ранняя формула разделения рассудка и личности – «Я мыслю, следовательно, существую», принадлежащая Декарту. Эта формула обсуждается в статье «Формула современного дуализма» (с. 134–156 настоящего сборника). Упомянутая нелинейность возникает ровно тогда, когда Id и Ego достигают независимости друг от друга. В этом случае в общем континууме сознания, который мы полагаем линейным, возникают две независимые оси координат. Однако из самого определения независимых векторов линейного пространства следует, что связь между ними не может быть линейной, поэтому неизбежно заключение о нелинейности связи между независимыми векторами-сущностями, такими как Id и Ego. (Примечание автора добавлено при издании сборника; далее таковые помечаются инициалами Л.С.)

Неизбежно возникает вопрос: способно ли общество применять это лекарство к самому себе; обладает ли общество качествами, которые можно интерпретировать как проявление некоторого процесса, аналогичного разуму человека? Формулируя задачу в области математических терминов, вопрос можно задать и так: возможно ли, что свойства разума сохраняют непрерывность при переходе от отдельного человека к обществу, или происходит некое значительно более сложное преобразование типа изменения фрактальной размерности? И, что особенно важно, в какую сторону происходит изменение свойств при таком переходе – к увеличению или уменьшению ответственности за свои поступки? Если использовать терминологию психиатрии, то, прежде чем возлагать на общество некоторую ответственность, следует поставить вопрос о его вменяемости. [4] Задача неразрывно связана с поисками определения психологической «нормы» и ее отличия от патологии. Этот вопрос можно поставить (и решить!) математически, если допустить, что в норме континуум сознания линеен, тогда как любые патологии ведут к нелинейности самого континуума сознания, которые можно выявить объективными опытами типа психологического теста Люшера, равно как и методами прикладной математики. – А.С. A priori неочевидно, способно ли человеческое общество сознательно избирать ту самую единственную дорогу, ведущую к храму

Множество теорий построения наилучшего, справедливого устройства общественной жизни обернулись в лучшем случае утопией, если не привели к трагедиям. Большую роль в этом сыграла вера в науку, в научный метод познания, вера в возможность рационалистически детерминированного действия, приводящего к заранее известным последствиям. Открытия квантовой механики значительно поколебали эту уверенность, и сегодня в науке подходы к описанию результатов того или иного действия в микро- и макросистемах различны. Какого рода систему представляет собой человеческое общество, насколько способны достижения современной нам науки адекватно описать поведение этой системы – это только часть постановки вопроса об описании поведения общества. Вторая часть вопроса заключается в том, что поскольку все естественные науки последовательно изгоняли из себя человека и человеческое как синоним неточности и неконкретности, постольку огромная степень незнания присутствует во всей системе знаний человечества, не оставляя в стороне, конечно, и науку. Речь идет о невозможности определения сущности человека, соотношений разумности и неразумности, добра и зла, лежащих в основе его природы, и соответственно понятий о том, что составляет счастье человека. В отношении же человечества неопределенность многократно усиливается. Человечество не сводится к простым идеализациям – ни к модели биологического вида, стремящегося к выживанию любой ценой, ни к образу общины, занятой совершенствованием духа. Не отвечая на категории долженствования, выдаваемые той или иной научной или религиозной теорией, человечество движется путем эволюционного развития.