Стивен Джуан - Странности нашего тела

Если убрать все пространство между атомами, из которых создано ваше тело, вы станете такими маленькими, что сможете пройти сквозь игольное ушко.

Этот вопрос связан с удивительным явлением – синестезией, или смешиванием чувств. Скорее всего, наши ощущения при рождении еще не дифференцированы и только после появления на свет начинают разделяться на привычные пять чувств: зрение, обоняние, слух, вкус и прикосновение.

В школе нас учат, что каждое чувство отделено от другого и относится к конкретному органу тела. Звуки мы слышим ушами, предметы видим глазами – наоборот не бывает. И действительно, мы привыкли считать, что наши чувства индивидуальны и полностью независимы друг от друга. Таким образом, хотя человек может быть слепым, слух у него остается великолепным. Мы уверены, что человеческое существо не может видеть звуки, слышать изображение или прикасаться ко вкусам. Сама идея того, что такое возможно, кажется фантастической. Синестезия – это процесс, при котором человек путает ощущения, словно пять его чувств каким-то образом слились воедино. Звуки можно увидеть, изображение – услышать, вкус – потрогать и так далее.

Растущее число свидетельств говорит о том, что синестезия может наблюдаться и у взрослых людей, хотя довольно редко. К самым знаменитым синестетикам относятся композиторы Оливье Мессиан, Александр Скрябин и Николай Римский-Корсаков. Одного из вероятных синестетиков, безымянного русского специалиста по водевилям, известного как «С», почти 30 лет исследовал русский психолог 27. Однако есть серьезные доказательства того, что все мы рождаемся синестетиками. Наши пять чувств поначалу «не имеют четких очертаний», обособляясь лишь по мере развития мозга и нашего взросления.

Доктор Роберт Хоффман из отделения психологии университета Карлтон в Оттаве попытался измерить скорость, с которой сенсорные импульсы достигают мозга новорожденных детей в возрасте от 1 до 3 месяцев 28. В процессе эксперимента он присоединял электроды к голове младенцев, демонстрировал им мигающий свет полупрозрачных панелей и фиксировал скорость волн их электроэнцефалограммы (ЭЭГ). Показания снимались как напрямую с участка коры, отвечающего за обработку зрительных сигналов, так и с участков мозга, удаленных от него. И вот что вышло:

«Волны были зафиксированы всеми четырьмя датчиками: это значит, что их порождала вся поверхность коры. Их сформировала энергия, поступившая через глаза, которая затем достигла мозга (и усилилась им), а после столкнулась и смешалась с энергией других нейронных каналов. Такое смешение говорит о мыслях – не просто вербальных мыслях, но обо всех ассоциациях, как значимых, так и бессмысленных… Опыт показал, что младенцы действительно воспринимают стимулы напрямую, однако различия происходят не от прямого ощущения; эти различия указывают на столкновения переменных объемов визуальной энергии на участках мозга, не связанных с визуальным восприятием. Энергия, идущая от глаз, смешивается с энергией, получаемой через слуховой аппарат, и создает еле уловимые звуки; она может смешиваться с энергией, запускающей мышечное возбуждение, что, в свою очередь, воздействует на чувствительные нейроны мышц и создает ощущение движения. Объем смешивания зависит от объема энергии, поступающей в нервную систему. Этот полный объем энергии, попадающий в нервную систему, и есть главный определяющий фактор восприятия новорожденного» 29.

Доктор Дэвид Левкович и доктор Джеральд Туркевиц из медицинского колледжа Альберта Эйнштейна в Нью-Йорке обнаружили, что новорожденные младенцы в возрасте от 3 до 4 недель « ставят знак равенства между ярким светом и громким звуком » 30. В своем эксперименте исследователи сперва обратились к взрослым людям с просьбой соотнести громкость звуков репродуктора с яркостью света. Их мнения сошлись относительно уровня шума и равной ему интенсивности света. После этого перед 20 младенцами несколько раз подряд зажигали яркий свет, одновременно снимая показатели пульса. В какой-то момент одну из вспышек заменили громким звуком. Хотя тот уровень шума, который, по мнению взрослых, служил эквивалентом яркости света, почти не вызвал реакции, каждый последующий уровень сопровождался у младенцев заметным ускорением пульса. Это ускорение оказалось пропорционально разнице между интенсивностью света и интенсивностью адекватного ему звука 31.