Петер Вольлебен - Тайная жизнь деревьев. Что они чувствуют, как они общаются – открытие сокровенного мира

Вернемся к листопаду. То, что в нем есть смысл, что ежегодная трата сил на новую листву окупается, деревья доказывают с каждой пережитой зимой. Однако зима скрывает и другие угрозы. Например, снегопад. Когда те самые 1200 квадратных метров листвы исчезают, белое покрывало ложится только на ветви, то есть большая часть снега проваливается сквозь них на почву. Еще большие неприятности, чем снег, может причинить лед. Температура чуть ниже точки замерзания воды, притом безобидный моросящий дождь – это мне довелось пережить несколько лет назад. Около трех дней держалась эта непривычная погода, и с каждым часом я все больше тревожился за лес. Осадки буквально за секунды приставали к уже замерзшим ветвям, давя на них все более тяжелым грузом. Выглядело это изумительно: все деревья были окутаны хрустальными одеяниями. В молодых березняках все деревца разом склонились, и я с тяжелым сердцем уже внутренне простился с ними. Из взрослых деревьев пострадали прежде всего хвойные, такие как дугласии и ели, которые потеряли в тот год до двух третей зеленых ветвей – они с громким треском обламывались и падали на землю. Это страшно ослабило деревья, и пройдет еще не одно десятилетие, пока их кроны полностью восстановятся.

А вот склоненные молодые березки меня приятно поразили. Когда лед через несколько дней стаял, 95 процентов стволов выпрямились. Теперь, через несколько лет, на березах не осталось и следов того случая. Конечно, были и такие, кто так и не смог подняться. Они погибли, их трухлявые стволы через какое-то время сломались и теперь медленно превращаются в гумус.

Итак, листопад – эффективная превентивная мера, как по мерке подогнанная под климат наших широт. Между прочим, она дает деревьям возможность наконец-то сходить в туалет [28]. Примерно как мы перед сном завершаем день посещением укромного места, так и они избавляются от лишних веществ, которые хотят выделить. Те оказываются на почве вместе с опавшими листьями. Сбрасывание листьев – активный процесс, в этот момент дереву еще нельзя спать. После того как запасные вещества вернулись из листьев обратно в ствол, оно формирует специальный отделительный слой, прерывающий связь листа с веткой. Теперь достаточно легкого порыва ветра, и листья осыпаются. Только после этого дерево может отправиться на покой. И не только может, но и должно, чтобы прийти в себя после тягот прошедшего сезона. Недостаток сна имеет для дерева примерно такие же последствия, как для человека – он опасен для жизни. Именно по этой причине посаженные в горшки дубы или буки не выживают в домашних условиях. Мы не даем им уйти на покой, и они умирают обычно еще на первом году жизни.

У молодых деревьев, живущих в тени родителей, есть некоторые отклонения от стандартной процедуры листопада. Когда материнское дерево сбрасывает листву, на почву падает гораздо больше света, и молодая поросль дожидается этого момента, чтобы как следует заправиться солнечной энергией. Обычно после этого ее врасплох застают морозы. Если температура опускается значительно ниже точки замерзания, к примеру, до минус 5 градусов по ночам, то все деревья враз теряют силы и впадают в зимний сон. Формирование отделительного слоя уже невозможно, сбросить листья не получится. Для низких деревьев это не играет никакой роли. Малый рост спасает их от ветра, и даже снег редко причиняет им вред. Весной молодые деревья используют ту же возможность еще раз. Они пускаются в рост за две недели до взрослых деревьев и обеспечивают себе плотный солнечный завтрак. Но откуда молодежь знает, когда нужно приступать к росту? Ей же неизвестно, когда именно начнут распускаться материнские деревья. Дело в том, что в припочвенном слое господствуют мягкие температуры, и весна здесь заявляет о себе примерно на две недели раньше, чем в древесных кронах на 30-метровой высоте. Дующие там холодные ветры и трескучие холодные ночи задерживают приход весны. Старые деревья уже одними своими кронами, как огромными зонтами, смягчают резкие поздние заморозки на почве; слой листвы на земле действует как теплая компостная куча и на пару градусов повышает температуру. Вместе с теми днями, что подрост выигрывает осенью, он получает примерно месяц свободного роста, а это составляет чуть ли не 20 процентов вегетационного периода.

Виды лиственных деревьев отличаются друг от друга в вопросах экономии. Перед листопадом запасные вещества надо вернуть из листьев в ветви. Однако создается впечатление, что некоторым видам это вообще неважно. Ольха, например, запросто сбрасывает совершенно зеленые листья, как будто завтрашнего дня не будет вовсе. Правда, эти деревья обычно растут на болотистых местах с плодородной почвой и, видимо, могут позволить себе роскошь каждый год заново производить хлорофилл. Исходные вещества прямо у них под ногами создают грибы и бактерии, разлагающие старую листву, и корни легко могут их использовать. От возврата азота они тоже могут отказаться, потому что живут в симбиозе с клубеньковыми бактериями, которые постоянно снабжают их нужным количеством этого элемента. За один год на квадратном километре ольшаника маленькие помощники извлекают из воздуха и предоставляют в распоряжение корням своих друзей-деревьев до 30 тонн азота (см. примеч. 40). Это больше, чем обычно вносят в почву крестьяне, удобряя свои поля. В то время как многие виды деревьев стремятся к экономии, ольха откровенно демонстрирует свое богатство. Похоже ведет себя ясень, а также бузина. Эти транжиры сбрасывают зеленые листья и не участвуют в осеннем пиршестве красок – в пестрые цвета окрашиваются только экономные хозяева. Нет, это не совсем верно. Желтый, оранжевый и красный становятся видны после оттока хлорофилла, но и эти каротиноиды и антоцианы затем тоже разлагаются. Дуб настолько склонен к экономии, что пакует абсолютно все и сбрасывает листья бурого цвета. Палитра бука включает цвета от бурого до желтого, а вишня сбрасывает красноватые листья.