Арик Кершенбаум - Путеводитель зоолога по Галактике. Что земные животные могут рассказать об инопланетянах — и о нас самих

Конечно, дело не в том, есть ли у каракатиц цветовой язык или нет. Сложность визуальных сигналов, порождаемых вихрем пульсирующих красочных узоров, возникающих на коже каракатицы, словно на полотне художника, отчетливо иллюстрирует, как много информации может передаваться при таком способе общения. Если на какой-то экзопланете прочие недостатки зрительной коммуникации можно обойти (например, там нет деревьев и других препятствий, заслоняющих визуальные сигналы), то, несомненно, возможность возникновения визуального языка, основанного на чередовании сложных цветных узоров, вполне допустима с точки зрения эволюции.

Однако все эти рассуждения о сложных зрительных сигналах и завораживающей смене окраски у каракатиц не затрагивают одну из более распространенных, но менее осознанных форм визуального общения, которую условно называют «языком тела». Язык тела мы используем ежедневно в общении с другими людьми, практически не осознавая этого. Многочисленные книги по самосовершенствованию рассказывают, как управлять языком тела, чтобы создавать впечатление уверенности, доминирования или привлекательности, так что в какой-то степени осознанное управление сигналами, которые мы посылаем другим, по-видимому, все же существует.

Можно оценить значение этих неуловимых визуальных подсказок, задумавшись о нашем общении с домашними животными. Особенно с собаками, которые десятки тысяч лет эволюционировали совместно с людьми, и оба вида приобрели особую восприимчивость к молчаливым посланиям друг друга. Если у вас есть собака, вы непременно догадываетесь о ее чувствах: радости, грусти, возбуждении, голоде, раздражении. Помимо определенных элементов голосового общения, все это передается языком тела: позой, движениями хвоста, положением ушей и тем особым трогательно-печальным выражением глаз, когда они что-то выпрашивают.

Но обратите внимание, что этот невероятно эффективный и довольно сложный коммуникативный канал ломается, как только вы встречаетесь с незнакомой собакой, особенно если у вас нет никакого опыта общения с собаками. И если только вы не увлекаетесь наблюдениями за поведением собак, то при встрече с незнакомым животным на улице вы вряд ли догадаетесь, что оно о вас думает, да и само животное не сможет понять ваши намерения на его счет. Наши отношения с четвероногим другом действительно сугубо личные. Язык тела можно обобщать лишь до известного предела, за которым индивидуальные особенности и предпочтения размывают значение, присущее сигналу. Не существует общепринятого словаря зрительных сигналов — они могут содержать слишком много информации, к тому же сообщения с одинаковым смыслом иногда слишком сильно различаются. Хотя визуальная модальность по своей природе вполне может послужить основой настоящего языка, возможно, в условиях нашей планеты, для тех животных, которые возникли на ней в ходе эволюции, этот способ коммуникации оказался слишком нестабильным и уязвимым, чтобы получить дальнейшее развитие. На других планетах отсутствие растительного покрова в сочетании с разреженной атмосферой (как на Марсе), где вследствие местных причин звук распространяется хуже, а небо — кристально чистое, условия могут оказаться более благоприятными для появления животных с развитым визуальным языком.

И слух, и зрение настолько привычны нам, людям, что не нужно напрягать воображение, чтобы представить себе мир инопланетян, наполненный визуальным и звуковым общением. Но ни звук, ни свет не являются древнейшими способами передачи сигналов на Земле. Исконный и древнейший канал коммуникации — тот, который нам крайне трудно вообразить в качестве эволюционной основы языка; более того, чаще всего мы вообще его не замечаем. Этот канал коммуникации — обоняние. Животные чувствуют запах, причем очень хорошо. Даже у бактерий есть «обоняние», если расширить это определение до естественных пределов, то есть восприятия химических соединений в окружающей среде. Уже древнейшие формы жизни должны были получить огромное преимущество от способности отслеживать концентрацию питательных веществ в воде вокруг себя и, вместо того чтобы тыкаться вслепую, развили способность «следовать чутью» (пусть у них еще и не было носов, которыми можно нюхать в буквальном смысле слова).

Как и в случае со зрением, едва лишь у организмов разовьется механизм восприятия чего-либо значимого в окружающей среде (света, пищи), этот механизм можно приспособить для обмена сигналами, что и произошло, безусловно, на очень раннем этапе истории земной жизни. Даже взаимодействие между клетками в организме осуществляется с помощью химических сигналов, так что «химическая коммуникация» в самом широком смысле возникла по крайней мере с появлением многоклеточной жизни, а возможно даже 3,5 млрд лет назад. В наши дни химические сигналы распространены всюду во всем животном царстве. Так почему же не существует химического языка как полноценного средства общения? Почему мы не пишем стихи запахами? Является ли этот неожиданный факт отсутствия высокоразвитой химической коммуникации всего лишь случайностью, обусловленной историей природы и эволюции на Земле, или следует ожидать, что на любой другой планете, куда мы прилетим, тоже не окажется Шекспиров, пишущих шедевры с помощью метеоризма?