Арик Кершенбаум - Путеводитель зоолога по Галактике. Что земные животные могут рассказать об инопланетянах — и о нас самих

Это довольно интригующие вопросы, на которые непросто ответить, и есть немало книг, где подробно изложено современное состояние научных исследований в этих областях [34] Из более специализированной литературы можно прочитать: Чарльз Кокелл. Астробиология: Изучение жизни во Вселенной (Astrobiology: Understanding Life in the Universe by Charles S. Cockell, 2020), но достаточно много и популярных книг на эту тему, например: Лукас Джон Микс. Жизнь в космосе: Астробиология для всех (Life in Space: Astrobiology for Everyone by Lucas John Mix, 2009). . Но если оставить в покое животрепещущий вопрос о том, как устроена жизнь, можно увидеть, что теория эволюции объясняет нам, как жизнь развивается . И что удивительно, ответ на последний вопрос не особенно зависит от того, основан метаболизм на жидкой воде или на жидком метане.

Поэтому, взирая на все многообразие земных животных, а особенно на их функциональное многообразие, несложно прикрыть глаза и вообразить на их месте огромное разнообразие инопланетных существ. Когда Мэри и Джозеф Эннинги обнаружили ископаемые остатки ихтиозавра, они смогли достаточно хорошо представить себе его образ жизни и поведение, хотя ни один человек никогда не видел это существо живым. Можно сказать, что это животное во всех отношениях было «инопланетным». И тем не менее ихтиозавр, а также, возможно, его аналоги на других планетах, приобрели свои специфические характеристики в силу неумолимого и зачастую предсказуемого воздействия естественного отбора. Если забыть о внешней форме животных на нашей планете и сосредоточиться на том, как они живут и взаимодействуют, то они, вероятно, в этом не так уж сильно отличаются от своих собратьев во всей Вселенной. В других разделах книги я расскажу, как можно сделать вполне определенные предсказания о том, что эти собратья из себя представляют.

Я разговариваю с пауками в ванной — уговариваю их выползать и спасаться, но они меня не слушают. Для меня очевидно, что я пытаюсь помочь им, очутившимся в страшной белой котловине, окруженной скользкими крутыми горами, откуда им не выбраться; но они явно не понимают, что я их друг. Когда я протягиваю им бумажку, они не забираются на нее, а если и забираются, то соскакивают сразу, как только я начинаю вытаскивать их из ванны. Все это время я пытаюсь убедить их принять мою помощь. Почему? Давным-давно я читал, что лучший способ убрать паука из ванны, не навредив ему — это перекинуть через край полотенце, чтобы паук заполз на него и выбрался. Я редко так поступаю, но не из опасения, что пауки потом обоснуются в этом самом полотенце, а потому, что этот способ представляется мне обезличенным, отстраненным. Мне хочется поговорить с ними, объяснить свои добрые намерения.

Я веду себя странно, но вполне ожидаемо. У нас есть тяга разговаривать с животными, пусть они нас и не понимают. Для нас статус «животного» подразумевает особую значимость. Но что такое, с нашей точки зрения, животное? Мы как будто осознаем связь между собой и всеми остальными представителями животного мира. Так как же мы определяем, что делает животное… животным? Почему мы готовы разговаривать с пауком, но не с грибом? Притом мы разговариваем, ожидая той или иной степени понимания, с существами, настолько непохожими на нас, насколько это вообще можно вообразить. Даже дождевой червь представляется достойным собеседником (пусть беседа и выходит несколько односторонней). Будем ли мы чувствовать то же самое, встретившись с инопланетными существами? И сможем ли мы вообще распознать в них «животных»?

Мы инстинктивно понимаем, что у нас есть нечто общее со всеми животными, хотя толком не осознаем, что именно, но речь явно не идет о физическом облике; мы просто каким-то образом знаем, что все мы — я, вы, паук и дождевой червь — принадлежим к одной группе, называемой «животными». Можем ли мы — как широкая публика, так и научное сообщество — прийти к единому мнению относительно того, что значит понятие «животное»? А если мы сумеем сформулировать приемлемое для всех определение этого понятия для обитателей Земли, будет ли оно применимо к существам других миров? Конечно, люди рано или поздно придут к единому определению. Мы склонны отождествлять себя с животными — как бы мы их не определяли, — и это влияет на наше отношение к ним как в этическом плане, так и в социальном. На случай, если вас удивляет, что по вопросу «что такое животное?» все еще возможны разногласия, примите к сведению, что законодательство штата Кентукки определяет животное как «всякое теплокровное живое существо, не являющееся человеком» [35] Статуты штата Кентукки, новая редакция [KRS 446.010 (2)]. . То есть по законам Кентукки рыбы и рептилии — не животные! А следовательно, на них не распространяются законы о защите животных от жестокого обращения, под которые подпадают млекопитающие.