Арик Кершенбаум - Путеводитель зоолога по Галактике. Что земные животные могут рассказать об инопланетянах — и о нас самих

В связи с этим напрашивается весьма интересный вывод: оказывается, многие факторы, которые, как мы предположили, являются фундаментальными для языка (наличие слов и предложений, грамматики), не столь существенны, в то время как вещи, которые мы никогда не относили к области лингвистики (например, общественная жизнь), по-видимому, играют столь же важную роль в инопланетных мирах, как и в нашем. Язык — настолько неотъемлемый признак человека, что мы ожидаем и у других разумных, наделенных сознанием существ встретить это яркое свидетельство их общности с нами. И в самом деле, язык является глубинной отличительной чертой как человечества, так и его инопланетных аналогов. Но эта фундаментальная сущность языка, общая для всех цивилизаций во Вселенной, не сводится к способности сказать «Мы желаем вам счастья». Хотя я все-таки надеюсь, что мы сумеем верно перевести эти слова при Первом контакте.

На страницах этой книги я настойчиво утверждал, что естественный отбор — единственный путь возникновения сложной жизни. Настало время признаться: это не совсем так. Есть и иной путь. Жизнь может быть создана другой, разумной жизнью. Речь идет не о божественном творении, а скорее о том туманном недалеком будущем, когда человеческая раса сможет создавать искусственных разумных роботов и машины, во многих отношениях похожие на настоящих животных и растения. Мы уже умеем создавать компьютеры, способные обучаться, логически рассуждать и (почти) убеждать наблюдателя в том, что они ведут себя как люди. Можно допустить, что через 100–200 лет наши компьютерные системы будут обладать чувствами и появятся человекоподобные роботы вроде командора Дейты из «Звездного пути». Инопланетные цивилизации, далеко опередившие по развитию земную, скорее всего, уже умеют создавать их.

Возможность — даже вероятность — подобной роботизированной жизни влияет на наши прогнозы по поводу обитаемости других планет. Если, как считают некоторые астробиологи, инопланетная жизнь может быть искусственной, то есть «рукотворной», будут ли к ней применимы те правила и ограничения, которые мы обсуждали в предыдущих девяти разделах? [104] Статья Стивена Дика «Культурная эволюция, постбиологическая Вселенная и SETI» (Cultural evolution, the postbiological universe and SETI). Или для жизни, которая является продуктом осмысленной, преднамеренной разработки, правила и ограничения будут иными?

Естественный отбор кажется на первый взгляд досадно непродуктивным. Поколения детенышей газелей появляются на свет только для того, чтобы достаться на обед львам. Лишь по чистой случайности один детеныш рождается с более длинными ногами, позволяющими ему быстрее бегать и не стать жертвой хищника. Поколения мух идут в пищу птицам, пока случайная мутация не даст одной из них желтые полоски, чтобы отпугивать врагов. Зачем оставлять все это на волю случая? Разве эволюция не ускорила бы ход, если бы газели знали , что им нужно бегать быстрее, а мухи умели переделывать себя и становиться пугающими для птиц? На самом деле элегантность естественного отбора заключается в том, что он не требует предвидения; наличием естественного отбора можно объяснить развитие жизни во Вселенной именно потому, что он не предполагает заранее известной цели. Нет нужды в Творце, поскольку эволюционный процесс обязательно идет, даже в отсутствие всяких предустановленных правил. Живое эволюционирует — пусть и медленно, — не нуждаясь в знании, куда ему двигаться.

Но если бы дело обстояло иначе?

Как бы выглядела жизнь, если бы она знала , куда двигаться?

Физик Анатолий Днепров в 1950-х гг. писал эксцентричную и типично советскую фантастику. Его рассказ «Крабы идут по острову» повествует о двух инженерах, которые проводят на необитаемом острове кибернетический эксперимент. Туда выпускают одного самовоспроизводящегося робота-краба, который добывает сырье и строит других роботов. Вскоре остров уже кишит новорожденными крабами-роботами. Но крабы начинают мутировать. Те, кто крупнее, безжалостно пожирают более мелких роботов ради запчастей для постройки еще более крупных механизмов. Чем закончится подобный эксперимент? По законам жанра, разумеется, катастрофой.

1950-е годы были эпохой завышенных ожиданий от развития науки и технологий. Хотя мечты о летающих автомобилях и персональных роботах грешили неумеренным оптимизмом, многие идеи, носившиеся тогда в воздухе, были достаточно рациональны, даже если технологическое развитие в реальности существенно отставало от чаяний человечества. В 1956 г. в научно-популярном журнале Scientific American появилась статья о том, что продовольственные проблемы можно решить путем создания искусственных «растений» — роботов, которые будут поглощать питательные вещества, синтезировать из них съедобные соединения, а затем, когда наступает время сбора урожая, добровольно отправляться на переработку. Говоря словами из статьи, «подобно леммингам, поток искусственных живых растений поплывет прямо в пасть перерабатывающему заводу». Главное, что эти искусственные растения должны были также размножаться . Как и природные живые организмы, они использовали бы природные ресурсы, чтобы строить новые копии самих себя — копии, которые бесперебойно продолжали бы выполнять те же задачи.