Кирилл Еськов - Доказательства эволюции

• Женская привередливость способствует видообразованию

Совершенно аналогичным образом красота и приятный запах многих цветов являются результатом отбора (естественного? искусственного? даже не поймешь), осуществляемого насекомыми-опылителями. Цветы, сумевшие привлечь больше опылителей, передадут свою пыльцу большему количеству других цветов и потому оставят больше потомства. Таким образом, происходит отбор на способность привлекать опылителей. Направленность этого отбора задается особенностями поведения, предпочтениями и вкусами насекомых. Красота и аромат диких цветов «созданы» насекомыми точно в том же самом смысле, в каком красота одомашненных цветов создана (а точнее, улучшена) селекционерами — людьми.

Нам, кстати, просто повезло, что наши вкусы во многом совпадают со вкусами значительной части насекомых. Это сходство вкусов объясняется в конечном счете историческим сходством диеты: приматы (как и многие насекомые) обожают сладенькое, потому что важную часть их диеты издавна составляли спелые фрукты. Собаке или кошке сладкие ароматы цветов глубоко безразличны или даже неприятны. Зато нам совсем не нравится аромат тухлого мяса, источаемый некоторыми цветами, опыляемыми навозными мухами. Кроме того, красота многих цветов и птиц недоступна нам в полном объеме, потому что значительная часть их орнаментов «выполнена» в ультрафиолетовом диапазоне, который нам недоступен, но зато отлично виден многим насекомым и птицам. Этот факт, помимо прочего, доказывает, что красота их не была создана специально для ублажения нашего взора, как наивно считают некоторые антиэволюционисты.

Многочисленные случаи «эволюционной гонки вооружений» тоже наглядно показывают, что направленность отбора часто задается вовсе не «слепыми стихийными силами», а целенаправленным (и тоже развившимся в результате отбора) поведением других живых существ. Так, газели, убегая от гепардов, осуществляют селекцию гепардов по признаку «скорость бега», и ту же самую операцию проделывают гепарды в отношении газелей. Другие примеры «эволюционной гонки вооружений» см. в разделе « Этические и эстетические аргументы«.

Таким образом, естественный отбор, осуществляемый «слепыми» силами природы (например, когда изменение цвета почвы стимулирует изменение окраски у мышей, см.: Эволюция защитной окраски у мышей изучена на молекулярном уровне) представляет собой лишь крайнюю область непрерывного спектра разных форм отбора — от совершенно «сознательного» искусственного отбора до полностью «бессознательной» селекции, осуществляемой абиотическими (неживыми) факторами среды. Кстати, даже и в приведенном только что примере отбор на самом деле осуществлялся не цветом почвы как таковым, а хищниками, которые лучше видят на светлом фоне темных мышей, чем светлых. Эти рассуждения наглядно демонстрируют несостоятельность доводов антиэволюционистов о том, что искусственный отбор якобы «не имеет ничего общего с реальными природными процессами».

Антиэволюционисты иногда пытаются оспаривать реальность естественного отбора в природе, утверждая, что в действительности выживаемость и репродуктивный успех особей не зависят от наследственной изменчивости в природных популяциях. Этот «аргумент» встречается довольно редко, поэтому мы сочли излишним подробно обосновывать его несостоятельность. Существует огромный массив научных фактов, доказывающих, что естественный отбор в природе реально происходит. Ознакомиться с этими фактами можно, например, сделав поиск в Google Scholar по словам «Natural selection in thе wild»(естественный отбор в природе).

Антиэволюционисты ошибаются, когда говорят, что искусственный отбор не создал ни одного нового вида

Люди занимаются селекцией (в основном бессознательной) животных и растений лишь около 10 000 лет (не считая собаки, которая была одомашнена немного раньше) — срок ничтожный по сравнению со временем существования земной жизни (свыше 3,8 млрд лет) и по сравнению с наблюдаемыми в природе естественными темпами видообразования (средняя продолжительность существования вида в природе — порядка 1–3 миллионов лет; на развитие полной генетической несовместимости между двумя разобщенными популяциями уходит в среднем около 3 млн лет). Тем не менее достигнутые за этот ничтожный срок результаты весьма впечатляющи.

Излюбленный «довод» антиэволюционистов звучит примерно так: « Собакаволк остал асься собакойволком». Последовательный антиэволюционист, глядя на карликового пуделя, должен твердо стоять на том, что перед ним — просто волк, Canis lupus, который за 15 000 лет селекции так и не перестал быть «просто волком».