Сергей Афонькин: В морях и океанах

Оказывается, именно так и развивались конечности насекомых. Они образовались из боковых выростов тела многощетинковых червей, которые являются дальними морскими родственниками сухопутных многоногих животных.

Когда морская вода во время отлива отступает, на крупных камнях становятся заметны белые крапинки наростов. Это домики морских желудей — балянусов. Пять-шесть боковых створок домика прочно и неподвижно срослись друг с другом. Верхнее входное отверстие плотно закрыто двустворчатой крышечкой, напоминающей коническую шляпку желудя.

По водой видно, как две створки крышечки примерно раз в секунду раскрываются и из домика высовывается нечто вроде веера. Он совершает гребное движение, будто хочет схватить что-то в воде, и убирается внутрь. Через мгновение все повторяется. Так питается маленький рачок — морской желудь. Шесть пар его ножек снабжены тончайшими щетинками. Они-то и образуют ловчий веер. Мельчайшие одноклеточные водоросли и даже бактерии застревают в щетинках ножек при каждом взмахе и попадают в конечном счете в рот к их обладателю.

Морские уточки похожи на морских желудей, только их тело, одетое в известковый панцирь, прикрепляется к скале или камню длинной тонкой ножкой. Трудно себе представить, но она — не что иное, как измененная до неузнаваемости голова рачка. Такое необычное строение этих морских существ заставило зоологов поломать голову, к какой группе организмов их отнести. Лишь в первой трети XIX века изучение развития морских уточек приоткрыло завесу тайны. Их личинки оказались очень похожи на личинок ракообразных.

Морские уточки и морские желуди оказались родственниками раков, крабов, креветок и омаров.

Своеобразная форма морских уточек вводила в сомнение не только профессионалов. При известной доле воображения в очертаниях морской уточки можно увидеть карикатурный образ маленькой птички — отсюда и название. В Средние века некоторые люди считали, что из морских уточек со временем выводятся настоящие птицы. Начало этому поверью, возможно, дали стаи перелетных птиц — гусей казарок, два раза в году во время перелетов появляющихся над морскими просторами.

Науки о птицах — орнитологии — тогда не существовало и в помине. Никто не знал, где гнездятся казарки, как выводят птенцов. Мир был полон загадок и чудесных превращений. Из волосатой гусеницы выводилась легкокрылая бабочка. Почему же из морской уточки не могла вылупиться маленькая птичка?

Бросьте летом на мелководье в воду Белого моря новенький капроновый трос, и через пару недель каждый квадратный сантиметр его поверхности будет усыпан, словно маком, десятками черных точек. Это молодь самых обычных двустворчатых моллюсков — мидий, которой удалось с вашей помощью хотя бы временно решить свои жилищные проблемы. А они у мидий есть, и немалые.

В конце весны вся невообразимая армада моллюсков начинает размножаться. Каждая мидия, достигшая совершеннолетия, то есть второго года жизни, выметывает в воду миллионы яиц. Из них после оплодотворения развиваются крошечные, не более миллиметра, личинки. Им всем необходимо как можно скорее решить первую в их жизни и самую главную проблему — куда бы осесть. Мидии, как известно, существа сидячие. Большую часть отпущенного им природой срока своей жизни они проводят на одном месте, прочно заякориваясь с помощью тонких золотистых нитей биссуса на дне или на поверхности скал и камней.

Вот от этого-то места у мидий зависит подчас не только житейское благополучие, но и сама жизнь.

Несмотря на обширную акваторию и изрядную протяженность изрезанных беломорских берегов, удобной для поселения жилплощади оказывается не так уж и много. Номера-люкс располагаются в узких каменистых неглубоких протоках, в основаниях дамб, на дне подводных перемычек между островами, где постоянное течение приносит обильную пищу и кислород. В таких укромных уголках биомасса мидий может достигать рекордных величин — до 50 килограммов на каждый квадратный метр. Но такие благословенные места встречаются нечасто.