Ли Дугаткин - Как приручить лису (и превратить её в собаку). Сибирский эволюционный эксперимент

Два звука, специфичных для агрессивных и контрольных животных, напоминали фырканье и кашель. Что касается вокализаций, характерных только для «элитных» лис, то это были те самые звуки, которые она услышала от Кафедры, – бормочущие и вздыхающие. Лисы издавали их ритмичными сериями из пяти тактов: бормотание – вздох – бормотание – вздох – бормотание. Именно так возникал странный «хохот», хорошо знакомый Людмиле.

Затем Света принялась за углубленный анализ «вокализации “ха-ха”». Она изучила акустическую микродинамику звуков, исследовав их длительность, амплитуду и частоту. Оказалось, что эта звуковая комбинация и в самом деле очень напоминает человеческий смех. Ни одно другое животное не способно на подобное подражание. Света сопоставила спектрограмму (то есть визуальные репрезентации звуков) этих лисьих бормотаний и вздохов со спектрограммой человеческого смеха и не нашла никаких серьезных отличий. Людмила оказалась права. Эти звуки были невероятно, сверхъестественно схожи. Спектрограммный анализ позволил Свете и Людмиле выдвинуть радикальную и смелую гипотезу, что ручные лисы используют «вокализацию “ха-ха”», чтобы привлекать внимание человека и сделать общение с людьми более продолжительным. Они предположили, что каким-то образом эти животные убедились, что нас, людей, привлекает подобие человеческого смеха {145} 145 S. Gogoleva et al. “Explosive Vocal Activity for Attracting Human Attention Is Related to Domestication in Silver Fox,” Behavioural Processes , 86 (2010): 216–221. . И хотя исследовательницы не знают, как именно это произошло, трудно представить более элегантный способ установления тесных взаимоотношений между двумя разными видами животных.

Для Людмилы Трут и Дмитрия Беляева эксперимент с лисами был в первую очередь попыткой разобраться в генетических механизмах процесса доместикации. Хотя в процессе осуществления эксперимент породил множество проектов в других областях знания, главная его цель оставалась неизменной. Включив в свою команду Анну Кукекову, которая прибыла в Новосибирск брать пробы крови у лис, Людмила наконец получила возможность проникнуть внутрь лисьего генома и рассчитывала, что такой анализ даст более полное понимание процесса одомашнивания.

В первую очередь Анне и Людмиле предстояла кропотливая работа по расшифровке генома экспериментальных животных. Полное секвенирование потребовало бы много средств и времени, и Анна решила использовать более быстрый метод, который позволил бы создать менее детальную карту генома. В то время полным ходом шла расшифровка генома собаки, и Анна хотела попытаться применить к изучению лис те же генетические инструменты, что были опробованы на собаках. Эти инструменты называются генетическими маркерами {146} 146 Они также использовали микросателлитные маркеры. и представляют собой особые участки ДНК, позволяющие локализовать, идентифицировать и анализировать гены. Так как лисы являются в эволюционном отношении близкими родственниками собак, Анна полагала, что геномы двух этих видов достаточно схожи, чтобы генетические маркеры, разработанные для собак, оказались полезными. Но твердой уверенности у нее не было, тем более что предковые линии обоих видов разделились более 10 млн лет назад. Строение генома собаки и лисицы тоже неодинаково, в частности они резко различаются по числу хромосом. Большинство пород собак имеет 39 пар хромосом, а в хромосомном наборе чернобурок их только 17 пар. К счастью, проведя весьма трудоемкое тестирование 700 генетических маркеров, использованных при изучении собак, Анна нашла, что около 400 из них вполне подходят для исследования лисьих хромосом. Этого было достаточно, чтобы приступить к картированию генома экспериментальных животных {147} 147 A. Kukekova et al. “A Marker Set for Construction of a Genetic Map of the Silver Fox ( Vulpes ulpes )”, Journal of Heredity 95 (2004): 185–194; A. Graphodatsky et al. “The Proto-oncogene C- KIT Maps to Canid B- Chromosomes”, Chromosome Research 13 (2005): 113–122. .

Людмила получила это известие осенью 2003 г., вскоре после того, как она отметила свое 70-летие. Возможность проведения геномного анализа значила для нее очень много. Какой долгий путь прошли они вместе – Дмитрий, она и их лисы! И как все изменилось! Когда она приехала в Новосибирск, чтобы приступить к работе под началом Беляева, им приходилось скрывать истинную цель своих исследований от бдительного ока Лысенко. Теперь, по прошествии 45 лет, ей не нужно ни от кого прятаться. И работает она не с советской, а с российской исследовательницей, которая к тому же получила рабочее место в одном из ведущих научных центров Соединенных Штатов, главного противника СССР в холодной войне. Наконец, сложнейшее оборудование, которое они будут применять, позволит не только проводить четкую границу между отдельными генами, но даже клонировать их. Если бы только Дмитрий Беляев был жив и мог принять участие в этой работе!