Элис Робертс - Приручение. 10 биологических видов, изменивших мир

В прошлом некоторые ботаники высказывали предположение, что яблоки для сидра были выведены посредством скрещивания с дикими яблонями для придания сорту своеобразной вязкости, горчинки. Исследование Корниль продемонстрировало, что случаи скрещивания, несомненно, имели место, однако различий между обычными яблоками и яблоками для сидра обнаружено не было. В обоих сортах одинаковая доля генов Malus sylvestris. Точнее, в сладких десертных яблоках их даже больше. Генетики уже начали изучать, какое практическое значение имеют эти различные источники наследуемых признаков культурных сортов, их ДНК. Гены, отвечающие за качество плодов, были унаследованы от прародителя, Malus sieversii, и сохранились в геноме. Напротив, гены местных дикорастущих видов «обеспечили» яблони необходимыми адаптациями к новой среде обитания, в которую они переселялись, покинув родные рощи в предгорьях Тянь-Шаня.

В 2012 году исследование Корниль доказало, что существует поток генов и в обратном направлении: от садовых яблонь к диким. Таким образом, введение этого вида в культуру оказало влияние и на эволюцию тех видов яблонь, что продолжали оставаться дикорастущими (точно так же, как в случае с волками и лошадьми). Данное свидетельство двунаправленного обмена генетическим материалом появилось настолько недавно, что агрономы и биологи – специалисты по охране живой природы все еще пытаются вместе осознать последствия такого открытия. Что насчет диких яблонь – не угрожает ли им опасность проникновения в геном генов культурных сортов? Такой обмен ДНК – далеко не новое явление, оно происходит, вероятно, с самого начала одомашнивания видов. Легко делать поспешные выводы, заявляя, что любая интрогрессия генов культурных видов в дикие разрушительна и нежелательна. Напротив, в некоторых случаях такая миграция генов культурных растений может иметь положительный эффект. Необходимо заняться поисками ответа на данный вопрос, чтобы придать нужное направление нашим усилиям по сохранению и защите диких видов. С моральной точки зрения кажется правильным пытаться предотвратить влияние на дикие виды, это своего рода альтруизм, но люди могут быть также реально заинтересованы в такой заботе о здоровье дикой природы. Генетические исследования современных сортов яблок демонстрируют, что некоторые из них состоят в опасно близком родстве: они фактически двоюродные, а иногда и родные братья. Этот факт увеличивает риск серьезных генетических заболеваний, поскольку в такой ситуации выше вероятность сочетания редких вариантов генов. По сравнению с другими видами изменчивость современных сортов яблок очень велика – не обнаружено следов прохождения популяции через «бутылочное горлышко» доместикации – но за всеобщим разнообразием также кроются еще более пугающие проблемы. Производство яблок основано на технологии клонирования. И пусть между клонами различных сортов сохраняются генетические различия, внутри сорта при клонировании они совершенно отсутствуют. На нашей планете растет несколько миллионов окультуренных яблонь, но на самом деле они представляют собой клоны всего лишь нескольких сотен отдельных растений. Некоторые из них – это привои, другие – подвои. В такой ситуации яблони становятся очень уязвимыми к изменению условий среды обитания, например к появлению новых патогенов или изменению климата.

В таких обстоятельствах еще важнее поддерживать и сохранять генетическое разнообразие дикорастущих яблонь – возможно, нам придется воспользоваться этим ресурсом для сохранения наших культурных сортов. Дикие яблони также могут помочь нам справиться с некоторыми наиболее распространенными проблемами, с которыми уже столкнулись агрономы. Например, при посещении диких яблоневых рощ в Казахстане ботаники обратили внимание, что некоторые деревья обходят стороной некроз и парша – по всей видимости, растения развили устойчивость к этим заболеваниям. Более того, некоторые яблони растут в невероятно засушливом климате – у них есть устойчивость к засухе, которая так пригодилась бы культурным сортам. Также понятно, что все, что происходит в лаборатории, должно подкрепляться полевыми исследованиями. Нам по-прежнему нужны Вавиловы, Форслайны и Джуниперы, которые бы изучали древние памятники, отдаленные уголки и собирали бы ценные образцы. Там, в дикой природе, вероятно, существуют генетические ресурсы для решения проблем, с которыми сталкиваются сегодня садоводы, а также тех, о которых нам еще только предстоит узнать.