Карл Циммер - Она смеется, как мать [Могущество и причуды наследственности] [litres]

Не так давно я обнаружил, что «История семьи Гудспид» выложена в сеть. Я решил поиграть: не удастся ли мне по ключевым словам найти там что-то неприличное. Я поискал «убийство», «взяточничество», «внебрачный», «алкоголь». Пока что мне не повезло. Максимум, что я смог найти, – лишь слабые тени, брошенные на семейные добродетели Гудспидов. Рилэнд Гудспид, родившийся в 1841 г., стал управляющим ранчо в Калифорнии, конечно, «огромного и красивого». В итоге он влюбился в дочь хозяина, «одаренную и очень привлекательную женщину», разумеется. Затем дядюшка Уэстон начинает темнить. Рилэнд и его жена обвенчались «при романтических обстоятельствах и после некоторых примечательных приключений». О том, чем это кончилось, Уэстон просто сообщает, что «спустя годы они развелись по необычным причинам».

Сравним сагу о безупречных Гудспидах с историей семьи Калликак, которую Генри Годдард опубликовал всего лишь пятью годами позже. Оба произведения демонстрируют типично американское представление о наследственности. Годдард рисовал себе чистую линию [381] Чистая линия (генет.) – потомство, родившееся в ряде поколений от одного предка. – Прим. ред. преступников и слабоумных. Уэстон показал родословную среднего благополучного протестанта. И если Годдард предполагал наличие какого-то менделевского фактора, отравляющего Волвертонов, Уэстон Гудспид, по-видимому, верил, что Гудспиды наследовали от своих родителей моральные качества – наряду с уроками о демократии и способах полировки мебели.

Американская одержимость генеалогией была обусловлена трансокеанской потерей памяти [382] Zerubavel 2012. . Роджер Гудспид, родившийся и выросший в Англии XVII в., был пропитан традиционными европейскими обычаями сохранения памяти о предках [383] См.: Weil 2013; Zerubavel 2012. . Согласно библейским родословным, Иисус был прямым потомком ветхозаветных патриархов. Короли и аристократия оправдывали свою власть непрерывной цепью предков, связывающей их с мифическим прошлым. Генеалогия Вильгельма Завоевателя восходила к воинам древней Трои.

В эпоху Возрождения богатые купцы нанимали специалистов по составлению родословных с целью планировать свои вложения и решать, на ком женить детей, так чтобы богатство сохранялось внутри семьи. Йомен вроде Роджера Гудспида не мог позволить себе обратиться к профессиональному лондонскому генеалогу. Судя по букве R, которую Гудспид использовал в качестве всей подписи, он, вероятно, все равно не смог бы прочесть отчет специалиста. Тем не менее, переселившись из Англии в Америку, Роджер, возможно, сохранил в памяти семейные истории и передал их своим детям; а те, в свою очередь, рассказали их своим – его внукам.

В историях Роджера Гудспида большинство событий, судя по всему, происходило в нескольких милях от его родного Уингрейва, поскольку в те времена люди редко уезжали далеко от своей родной деревни. В 1630-х гг. путешествие на расстояние более 3000 миль от дома, которое предпринял Роджер, было поистине экстремальной переменой мест. Между ним и родиной его рассказов лег Атлантический океан. Позднее, когда древо семейства Гудспидов пустило ветви по другим колониям, те старые истории подернулись туманом. Кузены были забыты, остались лишь мифы.

В XVIII в. некоторые американские семьи уже приступили к попыткам выстроить свои родословные от европейских корней. В 1771 г. Томас Джефферсон написал собирающемуся отплыть в Лондон знакомому письмо с просьбой изучить герб Джефферсонов. «Мне сказали, что у меня есть семейный герб, но я не знаю его источника», – сокрушался Джефферсон [384] Цит. по: Weil 2013, p. 27. . Другой отец-основатель, Бенджамин Франклин, в 1758 г. отправился в английскую деревню Эктон, где веками жили его предки. Решив разузнать о своем происхождении, он просматривал приходские книги, вглядывался в покрытые мхом надгробия на могилах давно умерших родственников и беседовал с женой местного священника о роде Франклинов. Позже священник прислал ему нарисованное от руки семейное древо, уходящее корнями в 1563 г.

«Я – младший сын младшего сына, который также был младшим сыном младшего сына, и так на протяжении пяти поколений, – писал Франклин одному из своих двоюродных братьев. – Тем самым я убеждаюсь, что, если первоначально у семьи и было какое-то имущество, никто не имел бы меньших шансов заполучить его, чем я» [385] Цит. по: Jordan et al. 1899, p. 6. . Зато по итогам проведенных изысканий Франклин пришел к выводу, что унаследовал от своих предков характер и «за этот Дар готов быть вечно благодарен».