Карл Циммер - Она смеется, как мать [Могущество и причуды наследственности] [litres]

Несмотря на то что родственники Эммы появились на свет и некоторое время росли в бедной, жестокой и необразованной семье, они это выдержали. Тетя Эммы Мэри вернулась в свою приемную семью и жила там, пока ее детство не закончилось; позже она вышла замуж. Дядя Эммы, Джордж, которого Годдард описывал как слабоумного конокрада, на самом деле был сельскохозяйственным рабочим и этим зарабатывал себе на жизнь, также он состоял в Армии спасения. Другой дядя Эммы, Джон, работал на мельнице и на производстве резины в Трентоне.

Даже у матери Эммы Мелинды жизнь в итоге устроилась. После того как в 1897 г. она вышла замуж за своего второго мужа Льюиса Дэнбери, они прожили вместе 35 лет до ее смерти в 1932 г. Позже Льюиса похоронили рядом с ней. Сводные братья и сестры Эммы, которых Годдард причислил к сумасшедшим, на самом деле совсем ими не были. Фред Волвертон участвовал в Первой мировой войне и работал автомехаником. Один из племянников Эммы стал профессиональным военным, а другой – тренером по гольфу.

К тому времени, когда выяснилась истинная история Эммы, она уже давно умерла. Ее похоронили на территории интерната. Женщина прожила там 63 года. В последние годы она работала в гимназии при интернате, где ставила пьесы силами воспитанников. Эмма шила костюмы и делала декорации. В свободное время она читала книги и журналы или писала письма друзьям. Она даже иногда выезжала из интерната в сопровождении сотрудников. Она блуждала среди динозавров в Американском музее естественной истории и кормила кусочками хлеба белок в Центральном парке.

В 1957 г., в год смерти Годдарда, Эмма, как уже говорилось выше, познакомилась с интерном Элизабет Аллен. «Эмма была высокой и сдержанной», – позже вспоминала Аллен. «Она напомнила мне чью-то пожилую тетушку» [287] Цит. по: Allen 1983, p. 52. .

Эмме тогда было 68 лет. Она перестала ставить пьесы, но продолжала работать, отглаживая интернатскую униформу. Койка в интернате сменилась крошечной квартиркой, где Эмма вела самостоятельную жизнь. Аллен испытала потрясение, когда та сказала ей, что она и есть Дебора Калликак. История семьи Калликак была хорошо известна психологам 1950-х гг., и Аллен было сложно поверить, что Эмма и есть тот опасный морон, которого описывал Годдард.

«Разговаривать с ней было интересно, она сообщала мне много нового, – рассказывала Аллен. – Она была тактичной и адекватной и, конечно, не соответствовала моему представлению об умственно отсталом человеке. Можно было бы сказать, что ее суждения недостаточно зрелые, но это естественно для того, кто практически всю жизнь провел в интернате».

В последние годы жизни у Эммы развился артрит. Она перестала шить и столярничать. Вместо того чтобы писать письма, она их диктовала. Но даже когда ей было за 80, прикованная к инвалидному креслу, она продолжала петь арии из пьес, в которых когда-то играла:

И лес – мой дом,

Я девочка цыганская [288] Doll 2012. .

Она никогда не бродяжничала. Эмма была рукастой и серьезно работала много десятков лет, но в итоге решила остаться, по сути дела, в тюрьме. «В конце концов, думаю, что я там, где должна быть», – сказала она Хелен Ривз [289] Цит. по: Smith and Wehmeyer 2012a. . «Мне не нравится слыть слабоумной, но в любом случае я не такая идиотка, как некоторые бедняжки, которых вы можете здесь встретить». В пожилом возрасте Эмме предложили покинуть интернат, но она отказалась. Она прожила здесь до конца своих дней и умерла в 1978 г., будучи 89 лет от роду.

После того как Эмма покинула Вайнлендскую спецшколу, она никогда больше не встречалась с Годдардом. Но однажды она сказала Ривз, что назвала одного из котов Генри «в честь дорогого, замечательного друга, который написал книгу. Эта книга сделала меня знаменитой» [290] Цит. по: Smith 1985, p. 30. .

«Она была привязана к людям, которые проводили это исследование, как будто они были ее семьей», – вспоминала Аллен [291] Цит. по: Allen 1983, p. 52. . Когда Годдард в 1946 г. прислал Эмме рождественскую открытку, Ривз написала ему в ответ, что Эмма очень обрадовалась.

«Самое приятное, – сказала Эмма, – что он подумал, будто у меня есть мозги, чтобы понять это, и, конечно, я это понимаю» [292] Цит. по: Zenderland 1998, p. 339. .

За девять лет до того, как отправить дочь в Вайнлендскую спецшколу, Перл Бак очнулась от наркоза и увидела цветущую ветку сливы на столике у кровати [293] См.: Buck 1950; Conn 1996; Finger and Christ 2004; Harris 1969; Paul and Brosco 2013; Spurling 2011. . Она повернулась и посмотрела на свою новорожденную дочку. Малышка была завернута в розовое одеяло, ее держала на руках медсестра. Перл взглянула в глаза девочке.