Карл Циммер - Она смеется, как мать [Могущество и причуды наследственности] [litres]

Ряд критиков выражали сомнение по поводу эффективности замены митохондрий. Извлечение ядра из материнской яйцеклетки невозможно было сделать безупречно чисто [1106] См.: Neimark 2016; Sharpley et al. 2012. . К нему иногда прилипали некоторые митохондрии. И после того как ядро пересаживали в донорскую клетку, там иной раз возникала смесь из старых и новых митохондрий. Риск для здоровья ребенка существовал, даже если 99 % митохондрий были донорскими, а 1 % – материнскими. Ситуацию усугубляло то, что этот опасный 1 % мог увеличиваться по мере деления клеток эмбриона.

Даже если бы врачам удавалось полностью счистить все старые митохондрии, все равно у процедуры замены оставались бы риски. Многие белки, которые работают над образованием клеточного топлива внутри митохондрии, закодированы в ядерных генах. Как только клетка синтезирует эти белки, они отправляются в митохондрии, где начинают взаимодействовать с их собственными белками. Некоторые исследователи предполагали, что может возникнуть несоответствие между этими группами белков и, следовательно, произойдет нарушение работы митохондрий.

Чтобы проверить данное предположение, ученые провели процедуру замены митохондрий у мышей [1107] См.: Dunham-Snary and Ballinger 2015; Latorre-Pellicer et al. 2016. . Одним пересадили митохондрии от генетически идентичного донора, другим – от генетически далекого. В некоторых случаях генетическое несоответствие породило проблемы. У одних мышей возникло ожирение. Другие хуже обучались. Ряд различий, таких как, например, количество жира в сердце и печени, проявлялся только в конце жизни. Поскольку жизнь мышей коротка, исследователям приходилось ждать всего несколько месяцев, чтобы выявить все возникшие симптомы. У людей поиски таких побочных реакций займут десятилетия. Поэтому некоторые исследователи убеждены, что митохондрии для замены следует брать только у генетически схожих доноров.

Однако целый ряд дебатов на тему замены митохондрий был вызван вовсе не беспокойством о безопасности, а более глубокими страстями. Ведь речь шла о детях трех родителей. Такое вмешательство в наследственность многих сильно страшит. В 2014 г. на слушаниях в Конгрессе представитель Небраски Джефф Фортенберри осудил процедуру замены митохондрий, трактуя ее как «развитие и поощрение создания генетически модифицированных людей, что, возможно, несет неизвестные, нежелательные и необратимые последствия для будущих американских поколений» [1108] Budget Hearing, Food and Drug Administration 2014. . Если это прозвучало как описание его ночного кошмара – Фортенберри не возражает. Он говорит: «Такой сценарий пугает людей, и я был бы очень обеспокоен, окажись это не так».

Фортенберри представляет себе генную инженерию неким аналогом наследственной чумы. Стоит только модифицированному гену попасть в ДНК ребенка, как он распространится по всей стране, подобно новому штамму вируса гриппа. Но передача по наследству работает не так. По некоторым оценкам, в США проживает всего 12 423 женщины, которые рискуют передать митохондриальные заболевания своим детям [1109] Adashi and Cohen 2017. . Даже если они все без исключения проведут замену митохондрий перед тем, как родить, суммарный результат будет почти незаметен. Этой донорской митохондриальной ДНК у жителей США станет чуть больше. Но она не будет сильнее распространена среди детей следующего поколения. Это лишь мелкая рябь на океане общего генофонда США (кстати, и остальной части мира тоже).

В глазах критиков, подобных Фортенберри, замена митохондрий представляет угрозу не только для будущего, но и для прошлого. Каждый ребенок, рожденный в результате этой процедуры, наследует свои гены не так, как те, кто родился до 1997 г. Слово «родитель» по определению означает человека, который передал свои гены. Ярлык «три родителя», впервые приклеенный на перенос ооплазмы, теперь был налеплен на замену митохондрий. «Создание эмбрионов от трех родителей не является безобидной медицинской процедурой, – предупреждал Фортенберри. – Это чудовищная форма евгенического клонирования человека».

Нет ничего чудовищного в том, что подростки получили митохондрии через перенос ооплазмы, и вряд ли донора яйцеклетки можно называть родителем – неважно, насколько часто этим словом пользуются конгрессмены и журналисты. Мы не раздаем такие важные звания столь легкомысленно. Когда женщина использует донорские яйцеклетки другой женщины вместе с их ядерной ДНК, она все равно называется матерью своего ребенка.