Карл Циммер - Она смеется, как мать [Могущество и причуды наследственности] [litres]

В эпоху Просвещения измерение высоты стало точнее. В 1708 г. Великобритания приняла закон о рекрутах, согласно которому те должны быть не ниже 5 футов 5 дюймов (1,65 м). В 1724 г. его преподобие господин Вассе написал в Королевское общество, что измерение роста может оказаться сложнее, чем полагали военачальники. Преподобный Вассе вбил гвоздь над своим креслом на такой высоте, что с трудом смог дотянуться до него кончиками пальцев. Затем он полчаса потолкал по газону садовый каток. И когда он сел в кресло снова, между его ладонью и гвоздем оказался зазор в полдюйма. Очевидно, священник укоротился во время работы в саду. Преподобный Вассе сообщил Королевскому обществу, что измерил также высоту «множества сидящих и поденных работников». Он обнаружил, что в течение дня человек может становиться выше и ниже, иной раз – на целый дюйм.

«Я сообщил об этом должностному лицу, – писал преподобный Вассе, – и таким образом уберег некоторых от того, чтобы их выгнали со службы» [575] Wasse 1724. .

В силу особого почитания армейскими начальниками высокого роста ему стали приписывать и моральную ценность [576] Hall 2006. . Он превратился в признак добродетели и благородства. Более высокий рост мальчиков знатного происхождения по сравнению с их ровесниками-простолюдинами не выглядел случайным совпадением. В Англии разрыв был ошеломляющим: в конце XVIII в. здоровые 16-летние учащиеся военной школы в Сандхерсте были примерно на 23 см выше, чем небогатые ученики того же возраста из Морского общества [577] Blum 2016. .

В то же время философы-естествоиспытатели эпохи Просвещения начали отслеживать рост детей с такой точностью, какая совершенно не заботила предыдущие поколения. Первым стал знатный француз Филипп Гено де Монбельяр. В 1759 г. он положил своего новорожденного сына на стол и измерил его с головы до ног. С редкими пропусками он определял рост своего сына каждые полгода, перейдя от горизонтального измерения к вертикальному, как только мальчик научился стоять. Монбельяр осознал, что записанные им значения – не просто набор чисел. Скорость прироста увеличивалась во время скачков роста, а затем сокращалась до нуля.

Когда работа Монбельяра была опубликована, она вдохновила и других делать подобные записи о росте детей в школах и больницах. Взглянув на множество кривых, можно было увидеть общую картину. Дети растут примерно с одинаковой скоростью, даже если у них разный рост. Случается, что какой-то ребенок не соответствует правилу: дети с запаздывающим ростом могут резко вытянуться в последний момент, а рост болезненных детей сильно замедляется, и они на всю жизнь остаются невысокими.

В начале XIX в. французский врач Луи-Рене Виллерме понял, что высокий или низкий рост представителей определенной группы людей каким-то образом свидетельствует об их благополучии. Ассистируя полковому хирургу в годы Наполеоновских войн, Виллерме имел возможность наблюдать, как нехватка продовольствия отражается на солдатах и как – на мирных жителях. Больше всех от нее страдали дети, обычно у них замедлялся рост. Когда Виллерме оставил армию и приступил к собственной медицинской практике, он увидел тяготы бедняков и в невоенное время. Он ездил по Франции, изучая ткачей, малолетних работников и заключенных, и пришел к выводу, что социальные реформы «абсолютно необходимы из соображений совести и гуманности» [578] Цит. по: Tanner 2010, p. 548. . Отчасти благодаря его усилиям в 1841 г. Франция приняла закон, запрещающий детям 8–12 лет трудиться более восьми часов в день и работать по ночам. Школьное образование стало обязательным до достижения ребенком 12 лет.

Виллерме удалось добиться результатов потому, что он подкреплял свои выводы доказательствами. Он определил уровень смертности среди бедных, который оказался ужасающе высоким по сравнению с тем же показателем у богатых. Проводя измерения, он устанавливал значения задержки роста у бедняков. Рекруты, набранные из бедных регионов, были ниже тех, кого призывали из богатых. В Париже Виллерме зафиксировал, что жители богатых кварталов, проживавшие в собственных домах, были выше, чем население бедных кварталов, жилье снимавшее.

«Человеческий рост, – заключил Виллерме, – при прочих равных условиях становится тем больше и увеличивается тем быстрее, чем страна богаче и спокойнее, чем лучше жилье, одежда и питание и чем меньше труда, усталости и лишений в младенчестве и детстве».