Дэвид Райх - Кто мы и как сюда попали [Древняя ДНК и новая наука о человеческом прошлом]

Радиоуглеродное датирование коренным образом изменило археологию, сделав доступным определение реального возраста материалов, тогда как раньше можно было определить лишь взаимное расположение слоев [21] То есть определить относительный возраст события: происходило оно поз же, раньше или синхронно с другими событиями. (Прим. перев.) . И крупные открытия в археологии не заставили себя ждать. В книге Колина Ренфрю “Когда цивилизаций еще не было: радиоуглеродное датирование и доисторическая Европа” (Before Civilisation, the Radiocarbon Revolution and Prehistoric Europe) описывается, как радиоуглеродное датирование вывело человеческое прошлое далеко за границу известных тогда времен и как из-за этого пришлось отказаться от бытовавшей тогда концепции, что все инновации импортировались в доисторическую Европу с Ближнего Востока 2 . Фермерство и письмо и вправду прибыли с Ближнего Востока, но вот родиной изобретений в металлургии и монументальном строительстве (вроде мегалитов типа Стоунхенджа) оказались вовсе не Египет и не Греция. Множество подобных открытий, основанных на точном датировании древних остатков, подняли новую волну интереса к местным культурам по всему миру.

Радиоуглеродное датирование проникло во все сферы археологическй науки, это видно хотя бы по количеству лабораторий – их не меньше сотни, – предоставляющих такие услуги, или по тому, что один из основных навыков археолога, который он постигает на начальных курсах учебы, – это как интерпретировать радиоуглеродные датировки. И даже мера “археологического” времени изменилась с приходом радиоуглеродного датирования. Древние китайцы измеряли время сменой императоров, римляне начинали отсчет времени с мифического дня основания Рима, у евреев счет ведется со дня библейского сотворения мира. В современном мире каждый ориентируется во времени относительно предположительного дня рождения Иисуса. А для археологов время – это число лет радиоуглеродного распада до настоящего момента, причем под “настоящим моментом” подразумевается 1950 год, когда Уиллард Либби разработал радиоуглеродное датирование.

Приняв на вооруженние радиоуглеродное датирование, археология после 1960-х годов перестала быть гуманитарной дисциплиной. Она пододвинулась ближе к естественным наукам, где приняты высокие стандарты доказательности для выдвигаемых гипотез 3 . С того времени в археологию пришло множество методов, в частности, флотация (с ее помощью из грунта выделяют мелкие древние остатки, зернышки растений, например), хронология по изотопным соотношениям других элементов, помимо углерода. Последнее позволяет определить, какие типы питания и пищи преобладали в рационе древних людей и животных, как далеко они перемещались в течение своей жизни. У современных археологов богатейший методический арсенал, и они могут проводить немыслимые прежде анализы, делать заключения гораздо более надежные, чем их предшественники.

Можно, конечно, и древнюю ДНК рассматривать как одну из новых научных методологий, пришедших вслед за радиоуглеродным датированием, но это означало бы сильно ее недооценивать. Возьмем миграции народов: до древней ДНК археологи судили о них по слабым изменениям скелетных признаков и по найденным артефактам, а эти данные редко поддаются однозначной интерпретации. Теперь же, прочитав последовательности ДНК древних людей, археологи получают детальную картину существовавших связей между популяциями.

Революционность метода оценивается еще и по количеству неожиданных открытий, сделанных на его основе.

В этом смысле древняя ДНК даже более революционна, чем любая прежняя технология, включая и радиоуглеродное датирование. Более близкой аналогией будет изобретение оптического микроскопа в XVII веке, явившее свету целый новый мир, мир микроорганизмов и клеток, о котором до того никто даже не думал. Когда новый метод открывает просторы не исследованного дотоле мира, то все, что там видишь, – неожиданно, все – открытие. Именно так происходит с древней ДНК. Мы теперь можем решать, как толковать археологическую летопись – в миграции ли дело или в культурной коммуникации. Снова и снова мы получаем неожиданные и впечатляющие открытия.

До настоящего момента революция древней ДНК фокусировалась в основном на Европе. Из 551 опубликованного до 2017 года полного древнего генома почти 90 % происходили из Западной Евразии. Отчасти так получилось потому, что технологии анализа древней ДНК изобрели в Европе, отчасти потому, что европейским археологам лучше известны собственные владения, чем чьи-то еще, так что именно с их территорий материал собирался дольше и тщательнее. Однако революция древней ДНК ширится, она уже коснулась истории населения за пределами Западной Евразии – замечательные открытия относятся к заселению Америк 4 и дальних островов Тихого океана 5 . Со всеми последними усовершенствованиями методик 6 теперь можно читать древнюю ДНК из местонахождений теплого и даже тропического климата. Поэтому я не сомневаюсь, что в следующее десятилетие мы получим данные по Центральной, Южной и Восточной Азии, а также по Африке и все они будут в равной мере удивительными. Итогом этих усилий станет атлас ДНК древнего человечества, собранный по хорошо представленным во времени и пространстве материалам. Этот атлас по своей значимости для человечества встанет, я думаю, на одну доску с первыми географическими картами нашей планеты, которые появились в XV веке, а затем постоянно совершенствовались до XIX века. Ясно, что атлас не ответит на все вопросы, касающиеся истории человечества, но он придаст структуру историческим знаниям, составит отправную точку, с которой мы будем начинать анализ новых местонахождений.