Дмитрий Кайгородов - Из царства пернатых

Постарайтесь всмотреться повнимательнее в вершины окружающих вас деревьев (хорошо, если у вас при этом имеется бинокль), и вы увидите самого музыканта – дятла, прицепившегося к сухому, лишенному коры, суку или к торчащему зубцу сухой, обломанной вершины дерева, на котором он и выбарабанивает свою оригинальную музыку. С неимоверной быстротой и силой ударяет дятел своим клювом по сухому дереву, вызывая из него звуки, которые так приятно звучат для уха человека, любящего лесную природу. Но еще приятнее должны звучать они в ушах подруги дятла: ведь для нее, собственно, дает он свой концерт, и она нередко подлетает в это время к своему дружку, как бы благодаря его за доставляемое ей удовольствие. Но случается также, что на барабаненье одного дятла прилетают другие дятлы-самцы, и тогда дело неминуемо заканчивается взаимной потасовкой.

Для того чтобы так громко барабанить клювом по сухому дереву, конечно, нужно иметь очень крепкий клюв, да и не только клюв, но и череп. И действительно, как тот, так и другой устроены у дятла настолько крепко и прочно, что он не только без особенного труда может разбивать скорлупу лесных орехов, но даже выдалбливает в здоровом дереве большие углубления не хуже любого плотника. Этого, кроме дятла, не в состоянии сделать ни одна из прочих наших птиц.

Еще дятел – великий мастер лазать по деревьям. Прилетев на нижнюю часть древесного ствола, он быстро, короткими скачками, поднимается вверх по стволу, грациозно откинув назад голову, шею и грудь, хвостом же упираясь в шероховатую поверхность коры. При этом он поднимается не по прямой линии, а всегда по винтовой (спиралью), вокруг ствола дерева.

Дятел проводит большую часть своей жизни в лазании по деревьям; он лазает гораздо больше, чем летает. На землю же большинство наших дятлов спускаются весьма редко и двигаются по ней очень неуклюже. Спускаться по дереву вниз головой (как это, например, делает поползень, о котором у нас речь будет впереди) дятел не может.

Главным орудием для лазания служат дятлу его лапки, два пальца которых обращены вперед, а два назад и снабжены большими, сильно изогнутыми и очень острыми когтями. Но, кроме того, весьма важным подспорьем для искусного лазания является еще и хвост дятла, состоящий из очень крепких, пружинистых перьев. Прицепившись острыми когтями своих лапок к коре древесного ствола, дятел тотчас же прижимает к дереву свой пружинистый хвост, который таким образом служит ему опорой и вместе с тем как бы пружиной, помогающей ему отталкиваться при движении вверх по стволу. В первый раз, когда вам попадется в руки какой-нибудь дятел, обратите внимание на его интересный хвост. При этом вы непременно увидите, что нижняя сторона хвоста сильно потерта; нередко на ней можно найти даже прилипшие к перьям кусочки смолы, если, например, дятел был убит или пойман в сосновом или в хвойном лесу.

Дятел – самая лесная из всех лесных птиц. Что для рыбы вода, для ласточки воздух, в котором она кружится целый день, то для дятла – лес.

– сказал бы дятел, если бы мог вообще говорить, да к тому же еще и стихами…

Без леса и деревьев дятел совсем немыслим. В стволе лесного дерева находится его колыбель, туда же он возвращается и на ночной покой. Не умея еще летать, дятел-птенец уже ловко карабкается по древесному стволу. В лесу – все радости и печали дятла, его любовь и его враги; вне леса – он чужестранец…

Если нужда в поиске дневного пропитания заставляет дятла перелетать из одного леса в другой, то он, по возможности, старается при этом держаться вблизи отдельно стоящих деревьев, древесных групп или аллей. Если же такого «моста» не оказывается, то дятел, скрепя сердце, пускается в путь через ненавистное ему открытое поле по кратчайшему направлению и летит с очевидной поспешностью по прямой линии, никогда не сворачивая ни вправо, ни влево. Достигнув ближайшей лесной «гавани», он тотчас же посылает оттуда свой громкий, ликующий крик по случаю благополучного окончания столь смелого предприятия.

Хотя, правда, среди наших дятлов есть некоторые виды (например, зеленые дятлы), которые ведут несколько иной образ жизни и весьма нередко встречаются на открытых полянах и лесных опушках, тем не менее каждый дятел, к какому бы он виду ни принадлежал, все-таки всегда остается истинно лесной птицей, и притом птицей, составляющей украшение наших лесов.