Валерий Язвицкий: Жизнь животных в рассказах и картинках по А. Брэму

«Здесь, — пишет Брэм в своем дневнике, — я узнал о важных политических событиях, которыми ознаменовался в Европе 1848 год».

Этими событиями были революции, прокатившиеся по ряду стран Западной Европы.

Брэму не пришлось вернуться в Европу. По договору с Мюллером, он должен был предпринять второе путешествие, в самое сердце Африки, почти к экватору, а собранные коллекции привезти барону Мюллеру в Европу. Экспедиция предстояла еще более трудная, и в помощь Брэму приехал его старший брат Оскар.

Первая часть путешествия прошла удачно. Были собраны большие коллекции птиц, зверей и насекомых и проведено много интересных наблюдений. В этот период особенно успешно пополнялись сведения о жизни и распространении насекомых; быстро росли коллекции бабочек, жуков и других тропических насекомых, которыми специально занимался Оскар Брэм. Альфред Брэм знал насекомых хуже своего брата и меньше занимался ими.

Вторая часть путешествия была несчастлива. Погиб Оскар Брэм. Он утонул, купаясь в реке. Тело Оскара нашли, но вернуть к жизни его не удалось, — пришлось похоронить в пустыне.

Смерть Оскара была большой потерей. С тяжелым сердцем отправились путешественники дальше в глубь диких лесов. Огромные стаи обезьян, прыгая по деревьям, долго не отставали от наших путешественников, почти каждую ночь слышался рев львов, навстречу попадались целые стада слонов, а в каждой реке подстерегали неосторожных крокодилы.

Во время одной охоты чуть не погиб и сам Брэм: на него бросился легко раненный и разъяренный бегемот. Только хладнокровие и ловкость спасли Брэма от смерти.

Несмотря на все трудности, сборы коллекций и наблюдения над природой в тропических лесах продолжались, и результаты их превзошли все ожидания. Путешественники добыли шкуры многих зверей и более 1400 птичьих шкурок. Поймали также множество живых животных: ибисов, грифов, обезьян и крупных хищников. Брэм умел обращаться с животными и быстро приручать их.

Наконец Брэм вернулся в Хартум. Здесь он получил письмо с неприятным известием: Мюллер потерял все свое состояние, и экспедиция, заброшенная за четыре тысячи километров от родины, осталась без всяких средств к существованию.

О продолжении путешествия нечего было и думать. Нужно было позаботиться о сегодняшнем дне. Дело дошло до того, что нечем было кормить людей и животных. Но Брэм не растерялся. Он знал, где найдет помощь, и пошел к местным жителям — арабам. Они, как могли, помогали ему. Арабы с большим уважением относились к Брэму. Брэм не походил на других чужеземцев, не гнушался мусульман, как другие европейцы-колонизаторы. Среди арабов у Брэма были настоящие друзья. Он охотно ходил к ним в гости, посещал вместе с ними кофейни и мечети.

Брэм за время своего долгого пребывания в Африке изучил арабский язык, умел читать и писать по-арабски. Часто он ходил в арабской одежде.

Арабы считали Брэма своим: они уверяли, что настоящая его фамилия не Брэм, а И-бре-ем (то есть арабское имя Ибрагим), и дали ему прозвище Халил-эфенди.

Большое почтение внушал еще Брэм своей необыкновенной способностью приручать животных.

В удивлении останавливались арабы, а наиболее суеверные в ужасе закрывали глаза, когда встречали Брэма, за которым вприпрыжку, хлопая крыльями, следовали громадные грифы или стая ручных ибисов. Часто вместо птиц за ним, опустив голову и хвост, бежала львица. Ее звали Бахида. Иногда она подбегала к Брэму и терлась о его колени, как кошка; слушалась она Брэма с первого слова.

Однажды на дороге львица схватила маленького негритенка; все люди в ужасе разбежались, на коже ребенка из-под когтей львицы уже показалась кровь. Брэм шел впереди. Он оглянулся и успел крикнуть львице приказание бросить ребенка. Бахида тотчас же оставила его и затем покорно перенесла наказание хлыстом.

Эта львица стала совсем ручной и настолько привязалась к Брэму, что часто спала с ним вместе на одной кровати. Брэм привез ее потом в Европу.

Брэм приручил еще крокодила, которого поселил на дворе. Бывало, Брэм подойдет к двери и начнет звать крокодила, а тот поднимет голову и послушно ползет к своему хозяину. Брэм проделывал над ним всякие штуки, садился верхом или катал его, как бревно, а крокодил спокойно переносил эти забавы; одного только он терпеть не мог — когда ему пускали в ноздри табачный дым; тогда он сердито мотал головой, щелкал зубами, сопел и быстро уползал.