Ирина Ткаченко - Внеклассная работа по биологии

11. Джинс.

12. Учитель.

13. Шмидт.

14. Аристотель.

15. Глашатай.

16. Торговец.

17. Эратосфен.

18. Мать Ньютона.

19. Родственник Ньютона.

20. Академик.

21. Ньютон.

22. Местный житель.

23. Геттон.

24. Кавендиш.

25. Мальчишка-газетчик.

26. Фуко.

27. Астроном.

28. Д. Дарвин.

29. Елькин.

30. Альпинист.

31. Альпинистка.

32. Слуга.

33. Бюффон.

Ведущий N 1: «Сила познания – в сомнении», – говорил Максим Горький.

Ведущий N 2: Сегодня мы с вами познакомимся с историей исследования и развития представлений о происхождении нашей планеты, ее форме, размерах, тайнах строения, о возрасте и вращении Земли.

(появляется Наполеон).

Ведущий N 1: Наполеон отложил книгу в сторону и мелкими шажками пробежался по комнате. Потом потер руки, взглянул на потемневшие от времени портреты французских королей, сел к столу. По бумаге заторопилось перо…

Наполеон(пишет и говорит вслух): «…истинно сожалею, что сила обстоятельств удалила меня от ученого поприща, по крайней мере я желаю, чтобы люди будущих поколений, читая „Небесную механику“, не забыли того уважения, которое я питал всегда в душе к ее автору…»

Ведущий N 2: «Завоеватель мира» считал себя покровителем наук. Ведь он числился действительным членом механической секции французской академии. Особенно Бонапарт чтил академика Пьера Лапласа. Назначил его министром. Дал ему графское звание.

Ведущий N 1: Нередко к Лапласу заглядывали и знаменитый математик Лагранж, и не менее знаменитый Кювье. Но чаще всего – молодые ученые. Среди них был розовощекий швейцарец Бувар. Обычно после утренних занятий Лаплас беседовал с молодыми.

Бувар: Учитель, что вы думаете о происхождении планет, в частности нашей Земли? Не можете ли поделиться своими мыслями?

Лаплас: Думаю я об этом давно. После Коперника нам известно, что Земля и планеты вращаются вокруг Солнца. Притом, дорогой Бувар, все они движутся в одном направлении. Только по разным орбитам. Одни дальше от дневного светила, другие ближе. Не кажется ли тебе, что в этом общем движении, может быть, и спрятан секрет происхождения нашей Земли?

Бувар: Не понимаю. Право, не понимаю.

Лаплас: Тогда представь себе наше Солнце, наше жгучее светило в виде огромной раскаленной газовой туманности. Я думаю, таким оно было очень давно: миллионы, а может быть, и миллиарды лет назад. Туманность быстро вращалась и постепенно расплывалась, сплющивалась. Она стала похожа на огромное чечевичное зерно. Со временем из-за очень быстрого вращения от нее начали отрываться раскаленные кольца. Ну, такие же, как от твоей трубки. Так вот, дорогой Бувар, я предполагаю, что и Земля произошла из подобного распавшегося Солнечного кольца. У меня уже есть кое-какие математические расчеты. Они подтверждают эту гипотезу. Потом покажу их тебе. А сейчас извини, нужно идти работать.

Ведущий N 2: Таков был Лаплас. Добрый к друзьям – строгий к себе. Изо дня в день более 25 лет он писал свой многотомный труд «Трактат о небесной механике» – учение о движении и происхождении далеких планет. В нем заключена вся жизнь ученого.

Ведущий N 1: Джеймс Хонвуд Джинс был физиком. Он изучал свойства земных газов.

Джинс: Два очень раскаленных тела будут обладать свойствами газов и жидкостей. Когда они подойдут близко друг к другу, на их поверхности появятся приливы, похожие на бугры. Они возникнут от взаимных сил притяжения. Если тела одинаковые, то и приливы будут одинаковые. А если разные? Тогда большое тело вырвет из маленького «соседа» струю горячих газов, очень похожую на длинный рукав. Сначала такой «рукав» будет находиться под действием двух вращающихся звезд и сам начнет вращаться между ними. Потом «чужая» звезда уйдет дальше, в мировое пространство. Наступит сгущение огненной струи. Она превратится в отдельные планеты.

Ведущий N 2: «Приливная гипотеза» Джинса просуществовала четверть века.

Учитель: Шмидт.

Ведущий N 1: Отто встал, подошел к доске, взял в руки мел и задумался. Лицо гимназиста было бледным, в уголках губ проглядывали морщинки. Еще совсем недавно он лежал в постели. Теперь Отто победил тяжелую болезнь. Теперь он снова в классе, но…

Учитель: Что вы молчите, Шмидт? Не приготовили урок?

Шмидт: Да.

Учитель: В таком случае ставлю единицу. Ничего не поделаешь.